— Ну что за люди пошли, ни капли уважения к старшим.

— Ты лучше про подарки Стикса расскажи.

— Что здесь рассказывать-то, и так все понятно. Улей взамен твоей чудесной, спокойной и сытой жизни дарит тебе своеобразный подарок. Каждому — свой. В любом случае — какая-либо способность, но на таком зачаточном уровне, что является по сути бесполезной.

Чтобы её сколько-нибудь развить нужны годы, а средняя продолжительность жизни попавших сюда иммунных мала до безобразия. Кому-то дается способность видеть в темноте, кому-то отличать правду от лжи, женщинам же зачастую попадается дар очаровывать мужчин. Таких здесь называют нимфами. Но для них подарок Улья становится проклятьем. Их нигде не любят — ну кому понравится даже намек на возможность быть управляемым взбалмошной девицей?

— А какой дар у тебя?

— Я же говорил, дается дар в зачаточном состоянии, а я здесь сравнительно недавно.

— И все же?

— Я делаю твердое мягким, могу менять форму или структуру выбранного элемента. Но так как дар развит плохо — всего несколько десятков грамм, и то, с металлами и камнями пока туго. Вот от запора избавить — запросто, да только клиентуры нет.

Специфика Улья такова, что достаточно выйти за ворота стаба, увидеть тварей, которые стадами пасутся за пределами городков — и проблем с кишечником как не бывало. Так что дар Улья — та еще рулетка, да и более того — могу дать гарантию, близкой к ста процентам — когда он у тебя появится, первые месяцы будет бесполезен.

Тут взгляд Ярослава уткнулся в разодранную, пропитавшуюся кровью штанину.

— Может, ногой займешься? Неслабо тебя приложило, смотрю, я бы с ума сошел уже от боли.

— Мне не больно. Живчика припил — жить буду. А царапина через пару часов зарастет, и беспокоить не будет. Так-то, братка.

— Да у тебя там мясо наружу торчит, зашить бы.

— Успокойся. Послушай старого больного дядюшку Жмыха. Если сказал — зарастет — значит, так и будет.

— А рука отрастет, если вдруг что?

— Угу, через пару месяцев. А потом еще полгода будешь к ней привыкать. Это если сам на сам. В медицинских центрах процесс регенерации проходит гораздо быстрее — за пару месяцев, но все равно — для Стикса это очень большой промежуток времени. Тут только голова не отрастет. Да и если травмы получишь, несовместимые с жизнью. Все остальное — Улей вылечит. От простуды до рака и триппера — вылечит. Да еще омолодит на пару десятков лет. Как-то так, братка. Если доживешь.

— В смысле?

— Во-первых, ты здесь находишься, как я вижу, еще очень мало времени, возможно ты переродишься.

— И стану пустышом??!

— Ну да. Выкину тебя из лодки и поплыву дальше.

— Добрый ты, — ехидно заметил Ярослав.

— Зато честный. Ты поступил бы точно так же. Жить хочется всем, братка. Но, могу тебе сказать, что выглядишь ты бодро, могу предположить, что ты иммунный. В противном случае — выкину за борт — твари плавать не умеют.

— А какова вероятность, что я останусь человеком?

— Один к двадцати. Плюс-минус. В Улье никто точных подсчетов не ведет. И один к ста, что ты протянешь здесь хотя бы год. Человеческая жизнь здесь не стоит ничего. Всегда имей ввиду.

Ярослав оценил свои перспективы. Мда, коммерческому директору с навыками рыболова-профессионала здесь делать нечего. Чтобы отвлечься от не слишком радужных мыслей, Славик решил перевести разговор в другое русло.

— Нам долго еще плыть?

— Потерпи, братка, еще немного. Ельник закончится, через часа полтора, пойдет черная пустыня, обычный кластер, только с черными песками, километра два по воде. Сразу за ней — таежный лес, причаливаем к правому берегу и топаем к зимовью. Недалеко, если бодрым бегом — минут пятнадцать. Там уже выдохнем, да и сожрать чего-нибудь не помешает.

Ярослав почувствовал, что зверски голоден. Сколько он здесь? Часы показывали погоду, электронное табло горело всеми значками и индикаторами одновременно. Часы были подарком жены, и он носил их, практически не снимая, показывая, насколько дорог ему этот подарок. Сейчас он злился. Ну почему жена не додумалась купить ему надежный хронометр, работающий сугубо на механике?!

Вспомнив о Ленке, детях, об их уютном гнездышке, которое пахло, как лавка с благовониями, Славик вздохнул. Вроде бы как все сходится, и Жмых четко обрисовал картину мира, но просто так взять и смириться с тем, что больше никогда не увидишь близких тебе людей — сложно.

В подкорке засела мысль о том, что он просто сошел с ума и тело его лежит где-нибудь в психиатрической лечебнице, в то время как больное сознание фонтанирует постапокалептическо-бредовыми идеями. Но полнота ощущений говорила об обратном. Ладно, что гадать, будем справляться с проблемами по мере поступления.

— Рыбник, оружие в руки, и в вооооду, быстрррра!

Ярослав оглянулся, поскольку впереди ничего странного он не наблюдал и похолодел. К ним на большой скорости приближалась субмарина.