– Ты мне не друг!
– Удачи! – и Петька тоже покинул комнату.
Юрка, ошеломлённый, сел прямо на пол, на пушистый зелёный коврик, и закрыл голову руками.
Клементина неслышно опустилась рядом. Она чувствовала себя неуютно и не знала, что сказать.
– Видишь, меня все ненавидят, – глухо пробурчал Юрка, не поднимая головы. – Я никому не нужен… И в поход не пойду…
– Так ты из-за этого плакал? – Клементина легонько взмахнула крылышками, взлетела и присела Юрке на плечо. Он дёрнулся, но промолчал.
– Если бы ты извинился… – начала, было, она, но Юрка вдруг резко подхватился на ноги – фея от неожиданности сделала кувырок в воздухе.
– Нет! Ни за что! – выкрикнул он. – Не буду… Да и поздно уже, – добавил он тише.
– А что это за поход?
Юрка ответил не сразу.
– Целый год к нему всем классом готовились, – выдавил он. – В горы, на неделю… Я так мечтал! Никогда не был в горах. Теперь уже и не побываю… И всё из-за этой девчонки! – Юрка от злости даже ногой топнул. – Ей повезло, что у неё родители ездят в походы и берут её с собой. А мои…
– Твои родители зарабатывают деньги, – Клементина много раз слышала эту фразу. – Ты должен их понять…
– Ты говоришь, как моя бабушка, – Юрка поднял глаза к потолку. – А меня кто поймёт? Я совсем один… Видишь, даже Петька на меня сердится!
Клементина огорчённо вздохнула. Она тоже немного злилась на этого глупого мальчишку, но…
– Послушай, есть один выход…
– Какой? – Юрка скривился, – я уже всё испортил…
– Нет. Я сейчас. – Клементина, взмахнув прозрачными крылышками, взлетела и скрылась в башенке часов. Спустя минуту она появилась довольная, сияя розово-серебристым светом, что означало у неё верх хорошего настроения. В руках у неё был маленький мешочек – совсем крошечный. Тот самый волшебный мешочек.
– Я поверну время вспять, а ты сам всё исправишь, – просто сказала она.
И, не обращая внимания на попытавшегося что-то возразить Юрку, развязала мешочек и ловко подкинула его. Воздух вспыхнул миллионом разноцветных искр; они закружились и засверкали перед глазами, складываясь в причудливые узоры и разлетаясь, словно в многокрасочном калейдоскопе: Юрка пораженно вертел головой в разные стороны и хлопал глазами, а секундные стрелки часов бешено вращались, отсчитывая минуты влево…
– Что это было? – мальчик удивленно оглядел комнату. Но искры исчезли, будто испарились. Всё было как обычно: тот же диван, торшер, стол в углу, да и часы на стене.
– Юра, к тебе пришли! – раздался бабушкин голос.
– Я сейчас, – машинально сказал Юрка. – Только никуда не исчезай, ладно?
Клементина кивнула, улыбнувшись.
– Всё зависит от тебя, – напомнила она ему и скрылась в башенке часов.
Через некоторое время в комнату, вслед за хозяином, вошли Петька со Светой.
– Ну, что вам ещё надо? – не удержался Юрка. Опомнившись, кинул смущённый взгляд на часы.
– Ты куда-то спешишь? – проследил Петька за его взглядом.
– Дел много… Присаживайтесь, – Юрка кивнул на диван.
– Мы ненадолго, – Петька уселся на краешек. Девочка неловко, переминаясь с ноги на ногу, тоже двинулась к дивану и задела торшер – но Юрка уже держал его в руках.
– Вот это да! – расплылся он в улыбке. – Всё по-настоящему!
Петька со Светой недоумённо переглянулись.
– Мы к тебе вот по какому делу… – Петька смущённо замолк.
– Света! – Юрка решительно шагнул к девочке. – Я должен извиниться за сегодняшнее поведение. Я плохо поступил…
Девочка от неожиданности мигнула и кинула растерянный взгляд на Петьку.
– Знаешь, – продолжал Юрка, – родители мне давно не писали… Я из-за этого разозлился очень… Извини, в общем. Не хотел я…
Петька от удивления поднял одну бровь. Света смутилась.
– Моих родителей тоже часто не бывает дома, – внезапно сказала она, заливаясь краской. – Я тоже очень переживаю, когда они долго не пишут… Они работают проводниками в горах, водят туристов по маршрутам.
– Здорово, – восхитился Юрка. – А мои тоже в туристической фирме работают, только по круизам.
– Правда? – удивилась Света. – Я не знала…
Повисла неловкая пауза.
– Я тоже не хотела тебя обидеть, – вдруг выпалила Света. Окончательно смутившись, добавила, не поднимая глаз:
– Я просто хотела помочь тебе… Можно было бы готовить уроки вместе…
– Давай, – согласился Юрка. – По алгебре, надо сказать, я действительно отстал. Немного. Да и по физике…
Юрка вернулся в комнату совершенно счастливый.
– Родители прислали мне настоящий рюкзак, как у профессиональных туристов, на шестьдесят пять литров! – восторженно сообщил он Клементине. – Бабушка только что сообщила мне об этом. Надо будет позвонить Петьке…
– А может и Свете, – улыбнулась фея.
– Может, – и Юрка смущённо улыбнулся в ответ и вдруг вытаращил глаза:
– Смотри-ка! Твои крылья стали ярко-синими!
– Клементина быстро подлетела к окну и в отражении стекла изумленно рассмотрела свои новые крылышки. Помимо воли у неё вырвался вздох восхищения.
– Я прошла испытание… – она помахала крыльями, словно проверяя, повинуются ли они ей как раньше, – но как?! Я же не выполнила твоё Волшебное Желание?!
– Честно говоря, я хотел попросить, чтобы у меня были настоящие друзья, – тихо сказал Юра и потупился. – Я не знал, что это так просто…
– Не так уж и просто, – заверила его фея. – Но так уж вышло, что я, сама того не зная, помогла тебе, а ты… ты помог мне! Спасибо, – Клементина радостно захлопала в ладоши. А потом взмыла в воздух и легонько чмокнула его в щёку.
– Да, э-э… и ты меня прости, – Юрка виновато взглянул на Клементину. – За то, что назвал тебя жирной бабочкой… Ты очень красивая фея, правда… – Юркины уши стали рубиновыми.
…Новоиспечённая волшебница Клементина, пока что третьей, самой начальной степени, возвращалась домой, на своём миниатюрном кораблике – листочке апельсинового дерева. Она была просто счастлива.
Жил-был нож
В одном старом доме, на большом кухонном столе, жил огромный стальной нож. Другие предметы: вилки, ложки, стаканы, чашки, тарелки, солонка да перечница, даже большая разделочная доска, пахнувшая всем на свете и очень этим гордившаяся, – все они очень боялись его. Поэтому с ним никто не дружил и даже не разговаривал.
Надо ли говорить, что нож был очень-очень одиноким.
По ночам, когда на кухне гасили свечи, он первым вставал и ковылял на своей костяной ноге к печи. Ему удавалось надсечь маленькую лучинку и, раздобыв огонёк в затухающих угольках, зажигать старую, всеми позабытую свечу, которая жила на засаленном подоконнике кухни. Другие предметы устраивали на столе танцы и разные весёлые игры, но никогда не подзывали к себе ножа: он ненароком мог поранить кого-нибудь из них или даже порезать. Другими словами, у него была очень плохая репутация.
Свеча же была такая старая, что уже не могла даже говорить, и нож был очень рад этому.
В одиночестве, когда никто не лезет к тебе с глупыми делами или вопросами, гораздо легче думать о смысле жизни. Почему, например, люди видят так медленно, что даже не замечают,