подобраться поближе к люку и открыть его. Я не был уверен в том, что я увижу за ним, однако я был шокирован видом открытого космоса. Мой ум говорил мне, что такое невозможно, однако приглядевшись я достаточно быстро понял, что я смотрел на армохрустальный щит, похожий на бронестекло пилота обычного шатла. В наш малюсенький отсек, не больше нескольких метров в любом направлении, ворвался холодный свет бесчисленного количества звезд, проносившихся мимо нас с головокружительной скоростью.

«Что это за полосы?» — спросил Юрген, ввалившись через люк как неуклюжий небесный кит (20), его запах вернулся к нему и я взмолился о скорейшем прибытии спасателей.

«Это звезды, — ответил я кратко. — Должно быть мы падаем».

Я пробрался к контрольной панели, застегнул лямки ремней дабы удержаться в кресле, и начал трудиться над тем, чтоб хоть как–то контролировать наш полет. Я думаю, что скорее это было счастливой случайностью, спасшей нас, что никто из орков не расстрелял нас, без сомнения полагая, что мы всего лишь еще один кусок разбитого корабля (21).

К счастью, капсула была разработана с учетом того, что экипаж был бы не в том состоянии, что бы управиться со сложными системами, почти за все отвечала автоматика когитаторов, которая так поспешно выкинула нас в космос. Пролистывая пиктограммы, услужливо проецируемые прямо перед моим лицом после того как я сел в кресло, мне примерно стало понятно, что нужно сделать, и несколько экспериментов с кнопками и рычагами подтвердили мои мысли.

Как только полосы света за армохрусталем начали замедляться, возвращая привычную картину точек звездного неба, которое я наблюдал с палуб кораблей, на которых я путешествовал с тех пор, как мое детство в улье было внезапно прервано, мы начали понимать масштаб баталии разворачивающейся вокруг нас. Вопреки тому, что вы могли видеть в сериях «Направленной атаки» (22), космические корабли в битве крайне редко сближаются в упор, расстреливая друг друга с дистанции в сто, если не в тысячу километров. Бывают конечно исключения, как–то: если вы собираетесь подобраться поближе и высадить десант или перегрузить защитные щиты, например, не говоря уже о таране, излюбленной тактике орков (23). Тем не менее, мы могли различить позиции воюющих по внезапно испускаемым вспышкам света или попаданиям торпедных залпов, и в этой специфичной, болезненной круговерти космоса, который крутился перед нашим взором, мы смогли разглядеть как взрыв двигателя уносил какого–то неудачливого бедолагу в ад варпа (24).

«Кажется у нас есть несколько вариантов», — сказал я, когда далекие фейерверки начали навсегда отдаляться. Одна из систем корабля, которые я обнаружил, оказалась маяком, который мог передавать наше точное местоположение для тех, кто искал выживших.

«Мы могли бы включить его и ждать пока нас спасут». Когда мой палец завис над руной активации, я промедлил. Экран ауспекса, вмонтированный в панель управления, был затуманен снежной бурей множественных контактов. Некоторые из них были не более чем космическим мусором, но большинство имели вполне правильные формы, не говоря уже о том, что они маневрировали, и слишком много из них располагались к нам ближе, чем ближайшая немногочисленная группа Имперских кораблей в другой стороне экрана.

«Хотя это может быть не такой уж хорошей идеей», — заключил я, убирая свою руку от руны. Было очевидно, что мы летим через основную массу флота орков, и любое включение маяка привлечет скорее врагов, чем друзей. Кроме того, похоже, у них и своих проблем было предостаточно. Юрген кивнул, как будто что–то понял.

«Какой другой вариант?» — спросил он. Я пожал плечами.

«Направиться к планете и попытаться связаться с нашими силами», — ответил я. Согласно инструкциям, которые я прочитал, когитатор вполне мог справиться с этой задачей и как только наш курс был проложен, мы решили воспользоваться этим разумным шансом проскочить через вражеский флот, не привлекая к себе внимания. Я надеюсь. В любом случае, это был хороший шанс на выживание, лучше чем игра в догонялки с зеленокожими.

«Как долго это займет?» — спросил Юрген.

Я опять пожал плечами, и извлек эту информацию после несложного поиска в крошечных и ограниченных базах данных нашего корабля.

«Около трех недель», — заключил я.

Это было не слишком плохо, учитывая, что это заняло бы лишь чуть больше половины времени, необходимого для перелета наших транспортников с окраины системы, если они вообще выживут. К моему удивлению, я надеялся что так и будет. Я всегда был чем–то посторонним в командовании батареей, и единственным моим другом среди офицеров был Дивас, как я уже и говорил ранее, но большинство других, по крайней мере были вежливы со мной (моя случайная слава склонности к геройству, компенсировала инстинктивную неприязнь и недоверие к членам комиссариата, если даже не перевешивала ее).

Что касается большинства солдат, я прилагал максимум усилий, чтоб у них сложилось впечатление, что я пекусь об их благополучии, так что они старались прикрыть мне спину когда становилось жарко, вместо того, чтоб прервать мою карьеру «случайным» выстрелом в спину, как это происходило с чрезмерно инициативными комиссарами. В конце концов я был настолько удобен на своем месте, насколько хотел показать, и мысли о том, чтоб получить новое назначение и опять проходить через это, были крайне неприятными.

Но как обернулось, события следующих нескольких месяцев, которые привлекли внимание к моей персоне со стороны командования Комиссариата, заставляя их приглядывать за моей карьерой, в конечном итоге привели меня в штаб–квартиру полка, что чаще ставило мою жизнь в опасность, чем я мог задумываться, однако я забегаю вперед.

«Три недели, не так уж и плохо». Мой добровольный помощник нагнулся над экраном и в очередной раз обдал меня запахом изо рта.

В тот момент я подумал, что столкнуться с зеленокожими не было уж такой плохой идеей, но к счастью здравый смысл и врожденный инстинкт самосохранения объединившись подавили этот импульс и я кивнул. Провести три недели в ограниченном пространстве с Юргеном, не обещали стать самым приятным воспоминанием в моей жизни, но это было лучше, чем другие варианты. (Насколько это было лучше других вариантов я пока что не имел понятия, однако чувство блаженного неведения вскоре было рассеяно). Оглядываясь назад, затяжное падение на Перлию было почти расслабляющим, хотя, надо признаться, в то время я так не думал.

Достаточно сказать, что быть запертым в тесном помещении, едва ли превосходящим размерами грузовой отсек, с Юргеном было испытанием для терпения и предчувствие, что каждый проходящий день ведет нас к ужасному и кровавому конфликту вряд ли помогали мне поднять настроение. Единственным светлым пятном было то, что припасов, обнаруженных в шкафчиках, было гораздо больше чем нужно двоим, так