— Понимаю, это ужасно. Вам надо домой? Я подвезу.

Валеев решительно взял девушку под локоть, привел к служебному автомобилю, она покорно села в пассажирское кресло.

В пути разговор наладился. Алиса хлюпала носом, изводила бумажные салфетки, но рассказывала:

— Сашу понизили в должности прошлым летом. Он был в руководстве авиакомпании, а стал рядовым сотрудником. Саша страшно переживал, думал, это временно, пытался что-то доказать, надеялся, что его пригласят в другую компанию, но ничего не менялось, становилось только хуже. Платить ему стали мало, а мы не привыкли в чем-то себе отказывать.

— Он стал выпивать, — констатировал Валеев.

— Куда же без этого, — согласилась Алиса и тут же поправилась: — Но Саша не алкоголик. Он только по вечерам, дома или на мероприятии, и только хорошие напитки. Он никогда не пил из горлышка или в подворотне. Пытался заглушить стресс, понимаете.

Валеев понимал. Стресс, ревность, плохое настроение стали его вечными спутниками в последние месяцы. И выпивать он стал больше, и на женщин заглядывается. Только что на грудь врача пялился, теперь на ноги потерпевшей косится. Да и не потерпевшая она, а вдова. Молодая вдова. Эх!

— Вчера Волков где выпивал?

— В ресторане на какой-то презентации. Его знали и пускали по старой памяти. Саша пришел домой около одиннадцати уже пьяный, принес бутылку коньяка. Я сделала ему замечание, он мне десять. Знаете, как в семье бывает.

Валеев промолчал. Он для себя решил, что, если наладятся отношения с Леной, он станет как шелковый, никаких скандалов.

— Придя домой, Волков тоже выпил? — уточнил оперативник.

— Открыл коньяк, который принес, и… — Алиса скомкала в руке очередную салфетку. — Потом ему стало плохо. Сначала я подумала, что он заснул, ну, знаете, как это бывает с пьяными, хотела на диван затащить. А он бледный, почти не дышит, и сонная артерия не прощупывается.

Валеев удивленно посмотрел на девушку, та пояснила:

— Я фармацевт, работаю в аптеке.

— Скорую помощь сразу вызвали?

— Конечно. Еще подумала, пусть его в больнице подержат, объяснят, что нельзя столько пить, это плохо закончится, а он… — Алиса зашмыгала носом, из ее глаз потекли ручьи слез.

— Соболезную, — выдавил из себя Валеев, подождал, пока женщина успокоится, и спросил: — Вы вчера с ним тоже выпили?

— Нет. От крепкого алкоголя мне плохо, я пью только вино.

Подъехали к ее дому. Алиса поблагодарила и вышла из машины, Валеев увязался за ней, следуя своему плану.

— Я провожу вас. Мне нужно осмотреть квартиру. Так всегда поступают при неожиданной смерти. Процедура обязательная, — заверил оперативник.

Алиса нехотя кивнула. Они поднялись на лифте, хозяйка квартиры отперла дверь ключом. Она вошла и устало опустилась на пуфик в прихожей.

— Осматривайте, если надо.

Оперативник заглянул на кухню, не обнаружил на столе бутылки и спросил:

— Вы убрали коньяк?

— Нет. Саша в гостиной выпивал.

На круглом столе в центре комнаты Валеев увидел бутылку французского коньяка и коньячный бокал. Бутылка была выпита на четверть, высокий стул был вплотную придвинут к столу.

— Алиса, вы здесь прибирались? — громко спросил он.

— Не помню. Кажется, не успела. Позвонили из больницы, и я поспешила к ним.

Он слышал, как она прошла на кухню, открыла кран, зажурчала вода.

«Если Волков свалился на пол, то стул она все-таки задвинула», — подумал Валеев.

И тут раздался женский крик. Вбежавшая в гостиную Алиса была смертельно бледна, глаза выпучены от страха, она хватала ртом воздух и махала руками:

— Там, там…

— Что? Кто? — недоумевал Валеев, инстинктивно заслоняя собой женщину и доставая пистолет. Он ранее был на кухне и не понимал, что так могло напугать Алису.

Соблюдая меры предосторожности, оперативник вышел из гостиной, проник на кухню, затем обследовал всю квартиру. Ничего подозрительного он не обнаружил, убрал пистолет в наплечную кобуру и вернулся к хозяйке.

— Что случилось?

— Там цветы, астры, — тыкала пальцем испуганная женщина.

Валеев припомнил белые цветы на кухонном столе.

— Я видел. И что?

— Белые астры. — У Алисы тряслись губы, она коверкала слова и пыталась их повторить: — Он-ни слом-маны… полом-маны…

Валеев вернулся на кухню, поднял букет, белые головки печально свисали с надломленных стеблей. Цветы сломаны, ну и что, они бы так или иначе завяли. Это же не растерзанная любимая кошечка или подобный кошмар. Чего пугаться?

Он хотел расспросить Алису об астрах, но та уже металась по квартире, запихивая вещи в чемодан, и скулила от страха:

— Это он. Он пришел за мной.

— Кто? — недоуменно оглядывался оперативник.

— Астры сломаны, а я для него звезда — Астра!

— Вам цветы муж подарил?

— Не было никаких цветов. Это он их принес и сломал, специально!

— Волков? — спросил Марат, но Алиса не ответила, продолжая лихорадочно собирать вещи. — Объясните, в чем дело?

— Я не могу здесь оставаться. Он убьет меня, убьет, как эти цветы.

Перепуганная женщина уже тащила наспех собранный чемодан к двери.

— Вы куда? — возмущался оперативник, ничего не понимая.

Ответом послужила хлопнувшая входная дверь.

— Сумасшедшая, — выругался Валеев, оставшись в квартире один.

Что с ней стряслось? Потеряла мужа — и сдали нервы. А как бы Лена отреагировала, если бы его вдруг не стало? Да уж, придумал. К черту такие мысли!

Валеев прошелся по квартире, осмотрелся. Что теперь делать? В глубине души он не возражал, чтобы простое на первый взгляд дело неожиданно усложнилось. Будут поводы для встреч с Еленой, ведь дело поручено ей.

Придя к такому выводу, оперативник приступил к обычной работе — сфотографировал обстановку, забрал коньяк с бокалом на экспертизу. Подумал взять сломанные астры, но не решился — криминалисты его засмеют. А вот фотографию Волкова с Никитиной из рамочки на комоде он решил забрать, не помешает.