Спутники вновь спрятались за валуном и осмотрелись. Лучников на стенах не было видно, вне крепостного двора тоже никто не шастал. Наверное блюют с утеса, чтобы не замарать жилище. Тем лучше, никто мешать не будет.
— Стой, — охотница положила руку на плечо дипломата.
Затем выцарапала ком земли, поплевала на него и растолкла в ладони.
— Что ты делаешь? — спросил Шайн, чувствуя холодную грязь на лице.
— В темноте твое лицо будет слишком заметным. Ты же не хочешь стрелу в морду?
— А меня покрасишь? — лязгнул Исмаил.
Тарша покачала головой.
— А тебе стрела как раз не помешает. Может заткнешься наконец.
Маскировка на этом не закончилась. Девушка велела найти веток и засунуть под одежду. Налетчики ободрали до голого ствола стоящий рядом с обрывом куст и вскоре сами напоминали живые растения. Рыцарь, видимо испугавшись быть подстреленным, так расстарался, что стал почти неотличим от дерева.
Спутники перебежали дорогу и спрятались в тени горы. Солнце давно село, зато выглянула Луна — полная и очень яркая. Туч решили не ждать и выдвинулись прямиком к крепости.
Ворота местные жители давным-давно растащили на постройку хижин, новые ставить никто не собирался. Так что с проникновением на вражескую территорию никаких проблем не возникло. После "целебного" молочка дозорным было не до несения службы, появление карательного отряда никто не заметил.
— Исмаил, — шепнул Альберт, вжавшись спиной в холодные камни. — Ты говорил о рычагах. А где пластины для них?
— Так, дай-ка вспомнить. Красная на первом этаже, левый угол сразу от входа, пять напольных плит вверх и четыре вправо.
— А чего стишок не придумал? — хмыкнула Тарша.
— Тсс. Кто-то идет.
Неподалеку раздавались гулкие шаги и причитания.
— Ох, мой живот, будто змею проглотил. Чертов человек, сын гиены, отравитель проклятый.
Во двор вышел пожилой одноглазый безродный в черных козлиных шкурах. Задрав изуродованную шрамами морду вверх, он глубоко вдохнул, но тут же согнулся в приступе боли. Альберт решил воспользоваться моментом: выбрался из укрытия и рубанул мечом по шее.
Лезвие без труда рассекло кожу, чавкнуло мышцами и остановилось. Кровь в два ручья хлынула на древние камни, но рана была далека от смертельной. Теперь Шайн понял, почему рыцарь носил именно двуручник — обычным клинком далеко не каждого кочевника прирежешь.
Орк схватился за шею и зарычал. В ответ посыпались скабрезные шуточки в духе: "меньше пить надо было, дуралей". Но раненый успел выкрикнуть:
— Напали! — прежде чем завалиться на землю со стрелой в ухе.
Теперь топот доносился со всех сторон. Не такой резвый, каким мог быть без хмельного молочка, но все же достаточно опасный. Спутники юркнули за угол и решили спрятаться под стеной, противоположной входу, но там уже ждали.
Четверо безродных перегородили дорогу, но в бой не рвались. Альберт обернулся и заметил еще одну шайку в пять рыл. Они заперли налетчиков между внешней стеной и самой крепостью как грызунов в мышеловке. С обеих сторон поднялись луки. И в этот раз не детские поделки, а самые настоящие орудия смерти из костей и слоеного дерева. Стрелы с крючками на железных остриях сильно охладили пыл налетчиков.
Исмаил, конечно, сможет принять на себя пару выстрелов, но в таком узком проходе всех не защитит.
— Как ждали, — фыркнула Тарша.
Навстречу "гостям" вышел высокий тощий орк, заросший так, что блестели одни глаза. Сальные патлы сто лет не видели горячей воды и свалялись в какие-то ужасающие сосульки. Борода была более ухожена — по крайней мере, ее хотя бы расчесывали пятерней. Довольно частые седые волоски говорили о преклонном возраста кочевника.
— Меня зовут Брю, — скрипучим низким голосом сказал он. — Сложите оружие, вам не уйти.
— Это мы еще…, - начала Тарша, но Альберт бережно закрыл ей рот ладонью.
— Несколько лун назад мои парни нашли здесь это, — Брю достал из-за пазухи прямоугольную табличку непонятного цвета. — Вся исписана имперской вязью. Скажите мне, что это — и я отпущу вас.
— Почем нам знать? — спокойно ответил Альберт. — Мы просто странники, решившие поживиться в руинах.
— Ага, — хмыкнул главарь, расплывшись в щербатой улыбке. — Расхитители гробниц. Малыш, иди-ка сюда.
Из-за спин безродных вышел молодой орк и встал рядом с Брю. В полумраке Альберт не сразу узнал его, а когда узнал — обомлел. Да и не он один.
— Сарс?!
Кочевник не опустил стыдливо голову, а сверлил бывшего товарища злобным крысиным взглядом.
— Как видишь, отпираться бесполезно. Мы знаем, что где-то здесь спрятано знамя Зарзула. И вы пришлю сюда именно за ним.
— Где Каменные Сердца?! — взревела Тарша. — Где мой брат?!
— Оружие на землю, — повторил Брю. — Не бесите меня, я и разозлиться могу.
— Да пошел ты, козлиное вымя!
Тренькнула тетива, и крепость утонула в отчаянном зверином вое. Стрела угодила Тарше чуть выше колена и крепко засела в бедре. Орчиха повалилась на камни и заскулила, обхватив раненую ногу руками. Альберт благоразумно вложил меч в ножны и отбросил в сторону. Исмаил последовал его примеру, хоть и с явной неохотой.
— Вяжите, — скомандовал Брю.
Шайна связали бережно, но странно — он никогда не видел подобной вязи. Прочная веревка петлей лежала на шее, концы спускались вниз, обвивали бедра чуть ниже паха, а потом стягивали руки за спиной — локоть к локтю. Особого неудобства путы не доставляли, но шевелить руками было совершенно невозможно.
Рыцарь же и вовсе напоминал веретено — бечевы на него не пожалели. Таршу связывать не стали — с такой раной ее еще и нести пришлось, о каком побеге могла идти речь?
На первом этаже крепости горел большой костер, рядом лежали украденные бурдюки. Лишь один был откупорен, остальные никто не тронул. И безродных среди руин пряталось куда больше десятка. Вокруг костра сидело не меньше двух, что уж говорить об остальном. Даже дурак поймет, что весь этот грабеж и жуткие звуки рвоты — не более чем подстава с целью пленить отряд.
Таршу и Альберта усадили на высокие кресла с широкими подлокотниками, рыцаря положили в углу. Судя по ржавым шипам и скобам, мебель явно вытащили из пыточной. Брю сел напротив "гостей" и подпер щеку кулаком.
— Ну рассказывайте. Как знамя-то добыть?
— А зачем оно вам? — дипломат решил потянуть время.
Главарь рассмеялся. Остальные безродные вели себя как мыши в присутствии кота: ни звука, лишь костер трещит. Краем глаза Альберт заметил длинный железный прут, лежащий на угольях. В голову пришла бодрящая мысль: кто-то жарил шашлык и уронил шампур. Но на самом деле Шайн прекрасно знал, по чью душу