– Гони! Гони! – Спас просунул дуло «Сайги» в бойницу и вдавил крючок.
Соседнюю бойницу занял Нюхач со своим хваленым автоматом. Стрекот и гулкий лай эхом пронеслись над покинутыми деревнями и утонули в посадках вдоль полей. «Маслины» и дробь летели, куда попало, но дикари не испугались шквального огня и отплатили той же монетой. Внедорожник ощетинился стволами. Затарахтели АКСУ, ухнули обрезы, пискляво чихнул СКС. Свинцовый град забарабанил по обшивке, высекая фонтаны ослепительных искр.
Колеса сердито зашипели, обдав обидчиков грязью и гравием. Грузовик, трясясь и подпрыгивая, взял с места в карьер.
– Ложись! – Влад первым распластался за чудом уцелевшим куском стали.
И тут мимо бойцов вальяжно, как по пляжу, прошел Егор. Встал одной ногой на обломок кормовой плиты и вытащил из кармана горсть разноцветных патронов. Несмотря на бешеные скачки, он выглядел совершенно неподвижным.
– Падай, дурак! – прошипел волосатый. – Завалят!
Сталкер откинул полы, обнажив изящные туристические топорики – вылитые томагавки с пластиковыми рукоятками. Чуть ниже нетерпеливо подрагивали четырехствольные обрезы. Снял правый и зарядил верхние стволы ярко-оранжевыми патронами, а в нижние вогнал ядовито-зеленые.
«Уазик» приближался, несмотря на ожесточенную пальбу. Горожане били по колесам, но шины-баллоны не сдувались, даже будучи измочаленными в труху. Люк приоткрылся, из него, подобно перископу, поднялась труба гранатомета.
– Твою мать, твою мать, твою мать! – скороговоркой выпалил юнец и вжал голову в пол.
– Тормози.
– Сдурел, что ли?!
– Да. Тормози.
– Черт с тобой!
Резина взвизгнула, расчертив асфальт черными полосами. Водила диких оказался тем еще шумахером и вовремя сбросил скорость, но машины едва не столкнулись. До смачного стального поцелуя оставалось метра два, не больше.
– Ты спросил, что я буду делать, – маска исказила голос, сделала жужжащим, металлическим. – Смотри.
Могучая фигура в пудовой снаряге с прытью кузнечика сиганула на капот. Зад «охотника» подпрыгнул, потерял зацеп с дорогой. Враг резво вильнул, норовя скинуть незваного пассажира, но тот стоял ровно, как на земле. Гранатометчик в спешке втянул трубу и попытался закрыть створку, но сталкер подцепил ее топориком и рванул на себя. И разом высадил в щель два патрона. Салон за мгновение до краев наполнился зеленым дымом. Не успел патлатый подумать, на кой травить мужиков в противогазах, как Егор спустил вторую скобу.
Дула изрыгнули белое пламя, и неведомый газ вспыхнул, как сено. Из всех щелей и бойниц с ревом вырвались рыжие протуберанцы. Объятый огнем дикарь потерял управление, резко взял в сторону и врезался в перевернутую «бээмвешку». Ежова швырнуло на обочину, как из катапульты. Сжавшись в комок, он несколько раз перекувырнулся и, как ни в чем не бывало, встал. Рванула граната, за ней – бензобак. В зеркальном забрале заискрился салют из горящих обломков и кусков тел.
Налюбовавшись буйством сполохов, Егор подошел к броневику. Ученый и Спас бережно выносили из кузова шар. Второй умник возился с пробитой лебедкой. В суматохе погони сталкер не сразу понял, что Купол – совсем рядом, и цель достигнута.
Влад уловил спиной цепкий взгляд и обернулся. Они с Егором медленно кивнули друг другу, после чего фигура в плаще беззвучно растворилась в черном дыму.
– Какого хрена на нас напали?! – возмутился Нюхач. – Мир же!
– Мир, сынок, на бумаге. А на деле… сам видишь.
– Я тебе не сынок! Но раз начали тереть за детей, то как там дочурка поживает? Еще не замужем? А то я бы посватался.
Спас выпрямился и расправил плечи. Рядом с ним наглец выглядел голодающим подростком.
– Шутка! – патлатый вовремя дал заднюю. – Забудь.
– Приборам кранты, – исследователь с досады хлопнул крышкой сферы. – Все побились.
– Лебедка тоже сдохла, – отозвался коллега. – На месте не починим.
– Выходит, зря ехали, – вздохнул бродяга.
– Не зря.
Из кабины выбрался Волк. На жилете правее сердца расползалось темное пятно, сплошь усеянное мелкими пузырьками. Старик привалился спиной к борту и зажмурился.
– Аптечку! – взревел Влад. – Быстрее!
– Не суетись, – друг поднял окровавленную ладонь. – Легкое пробито. Нахватался заразы. До дома… не дотяну.
– Лёх…
– Тише. Помоги дойти, – Волк отрывисто кивнул на аномалию. – Если не вернусь – вы знаете, что делать.
Последние шаги до цели Спас тащил напарника на себе. Капитан заходился в кашле, слабея с каждым выдохом, и едва волочил ноги навстречу сияющему куполу. У его подножия сталкеры казались тростинками возле горы, за которой садится солнце.
Здесь царила звенящая тишина. Ни зверь, ни птица не смели тревожить исполина. Только у людей хватало глупости по собственной воле нырять в тихий омут. Но коль надежды нет, то почему бы не рискнуть? И хотя бы перед смертью узнать правду о самой страшной загадке Самары. Пусть поведать о ней никому не получится, но и сгинуть уже не так досадно.
– Уверен? – хмуро спросил Спас.
– Как никогда прежде, – товарищ приподнял маску и смахнул кровь с губ. – Лучше так, чем в канаве или в чьем-нибудь желудке.
– И не страшно тебе…
– Страшно. Но боюсь не сдохнуть… А струсить и не узнать, что там, за белой стеной, – напарник поднял ладонь и широко растопырил пальцы, глядя сквозь них на увитую туманом погибель. – Пусть прозвучит напыщенно и глупо, но я жил как сталкер и умру как сталкер. Кому, как не мне, лезть к черту в пасть? Ну, удачи.
– И тебе, брат.
Друг перекрестился и смело направился к полусфере. Шаг за шагом силуэт становился все тоньше, пока не исчез в сияющем мареве.
* * *– Суки! Грохнули одного из лучших бойцов! – ревел Майор, нарезая круги у стола. – Сломали оборудование. Похерили «Носорога». Это перемирие? Это перемирие, я спрашиваю?!
– Бугор сказал, это не его люди, – раздраженно ответил Форбс. – Какие-то отщепенцы или сектанты. На Безымянке таких пруд пруди.
– Конечно! И у каждого ушлепка по гранатомету и броневику! Предлагаю прокатиться в гости и угостить их той же малиной. Кто за?
Толстяк откинулся на спинку и сцепил пальцы на безразмерном животе. Док покачал головой.
– Да, мы потеряли Волка. Отличный был добытчик. Исполнительный. Профессионал. Но если развяжем войну – сгинем все.
– Правильно, – делец постучал по виску. – Деньги любят тишину.
Военный сплюнул и махнул рукой.
– А что до этого вашего Купола – то и хрен с ним. Стоит себе – и пусть стоит. Экспедиций больше отправлять не будем – накладно. Но своим туда строго-настрого запретим соваться. Чтоб и на километр, – Форбс сделал ударение на «о», – не подходили.
Пухлая кисть