Как бы то ни было, а идти за ними следом придется. Я на всякий случай снял винтовку с плеча, навернул ремень на левый локоть, чтобы создать упор, и припустился по четким и глубоким колеям обезьяньих следов. Невзирая на нешуточные габариты и широкий, размашистый шаг, намекающий на торопливость, двигался он легко и непринужденно, никаких поломанных веток и сбитых деревьев за собой не оставляя. Тамошние их леса я повидал только мельком, но вполне возможно, что в их краях подобная аккуратность сама собой прививается, как жизненно необходимая.
Минут через пятнадцать лесок кончился, и я выскочил на открытое пространство. Следы вели дальше на восток, где уже виднелось поблескивающее зеркало озера – на первый взгляд, очень далеко, на пределе зрения, но я не зря припомнил, что в потускневшем мире подобные критерии не очень точны. Может быть, до него полмили, хотя в нормальный солнечный день видно было бы гораздо дальше.
Перестав опасаться столкновений с деревьями, я перешел на легкую экономичную трусцу и довольно скоро был вознагражден за старания, обнаружив своих потеряшек. Как ни странно, первым на глаза попался эльф. Я его сперва принял за дистрофичную старушку в тоскливом сером платье, потерянно мнущуюся на краю обрывистого берега. Того гляди сиганет с кручи, отчавшись дождаться из похода своего викинга. На мое приближение Фирзаил внимания не обратил. Зря их народу приписывают небывалую наблюдательность – я уже мог рывком до него добраться и по уху щелкнуть, когда эльф изволил меня заметить. Видок у него был откровенно пришибленный. Ну и ладно, хотя бы живой и даже в сознании. У ног его валялось отрядное имущество – два рюкзака, гранатомет и «калашников» с пулеметным бубном. И остальной персонал нашелся, даже больше, чем надо – внизу, у воды, рядом с наполовину вытащенной на песчаную отмель зодиаковской надувной лодкой приличных размеров. Ни дня без приключений, да? Трое новоприбывших, облаченные в штормовки и зюйдвестки, с понурым видом сидели рядком на берегу, подальше от воды. Наш обезьян со своей придурковато-дружелюбной ухмылкой восседал на корточках между ними и лодкой, резких движений не делая, но каким-то образом не оставляя сомнений, что оторвать голову любому нарушителю спокойствия ему не в тягость. Мик обнаружился в самой лодке, хотя что там делал, я так и не понял. Кажется, примеривался к ведру с наживкой, и я боюсь даже предполагать, с какой целью.
– И чем это вы тут занимаетесь? – вопросил я грозно.
Рыжий заулыбался уже персонально мне. Надо бы все-таки освоить его язык. Хотя бы несколько слов, желательно обидных, чтобы сбить с него эту блаженную гримасу. Раздражает неимоверно – такое впечатление, что он секрет счастья знает и нарочно не делится.
– Защищаемся, – исчерпывающе ответствовал фон.
– Зачем вас вообще сюда понесло? Я где сказал ждать?
– Мелкому парню поплохело, а воды мы заранее набрать не догадались. Вот и пошли сюда, а тут на нас вот эти покусились.
– Мы не покушались! – каркнул один из троих унылых жалобно. – Мы на рыбалку вышли, а к берегу приняли, чтобы поздороваться и спросить, не надо ли чего.
– А потом стали тыкать в нас оружием.
– Потому что этого увидели и перепугались! Думали, он чудовише с той стороны.
Если не углубляться в разбирательство, что есть чудовище и чем оно отлично от иных видов существ, понять этих деятелей можно. Куда сложнее понять, за каким чертом они принялись высаживаться на берег, вместо того чтобы пристрелить это самое чудовище с безопасной дистанции. Большая наивность, обернувшаяся самым неприятным образом.
И что с ними теперь делать?
– Он не чудовище, он правильный чувак. Это прояснили?
– Очень даже четко, – прогудел другой рыбак, задрав ко мне физиономию, украшенную здоровущим кровоподтеком. – И драться было вообще необязательно. Мог бы просто сказать, что свой. Мало ли, что волосатый, мы бы поняли!
– А мог бы, с другой стороны, и насмерть прибить.
– Да это не он! Это вон тот!
Мик довольно осклабился. Да, фонарь славный, как раз в его стиле. Когда-нибудь разработают новую отрасль криминалистики – кулакоскопию, и она подтвердит, что по синяку отлично можно распознать поставившего его автора.
– Его вы тоже за чудовище с той стороны приняли?
– Сперва нет, а теперь уж и не знаю, – пострадавший демонстративно пощупал морду и преувеличенно ахнул. – Слышь, друг, ты им скажи, чтоб лодку вернули! Она одна у нас, нам рыбу ловить надо, как без нее?
– Ты глянь, Мейсон, – Мик нагнулся и поднял из-под ног длиннющее ружье, не ружье – но какое-то примитивных обводов громадное пуляло с магазином, примкнутым сверху. – Вот с чем нынче рыбу ловят.
– Это не рыбу! – загалдели рыбаки хором. – Это от плавучего гада!
– А ну молчать! – скомандовал фон. Видимо, предварительную воспитательную работу он уже успел провести – галдеж мигом стих. – Тоже мне, «от плавучего гада». А в меня из него зачем было целиться? Что во мне наводит на мысль о плавучести?
Мужики помялись, затем битый смущенно признался:
– У тебя базука. Мы ее прибрать к рукам подумали… опять же на того плавучего гада. Он, скот ненавистный, обалдеть какой огромный, на него и «бойса», того гляди, не хватит, тем более в нем всего два патрона.
А, так вот это что за монструозное уродище – противотанковое ружье времен Второй Мировой. Не узнал, богатым будет. Может, отобрать для рыжего? Да ну, ради двух патронов не стоит карму портить.
– Базуку мы вам не отдадим, – постановил я, устав мяться. – Самим пригодится. Лодку забирайте, но имейте в виду, вам в этот раз крупно повезло. Случись я с ними, перестрелял бы вас прежде, чем вы свою бандуру развернете. Мик, вынь из нее патроны от греха и положи отдельно.
– Уже, – фон пнул ведро, в котором копался, когда я пришел. – Все тут.
– Вот и ладно. Встречу на Эльбе объявляю закрытой. Залезайте сюда, а вы, морские волки, валите на свой промысел. И имейте в виду, что этот наш рыжий и ему подобные, какого бы цвета ни были – друзья человечества. Таких не стрелять надо, а подкармливать при случае.
Мужики с великим облегчением подобрались с песка и полезли в лодку, а я переключил внимание на эльфа.
– Тебе, говорят, плохо стало?
– Я сделал открытие, которое нарушило мое эмоциональное равновесие, – ответил Фирзаил скучным голосом. Наверное, так нарушило, что еще не восстановился.
– И