На лице лейтенанта выступили красные пятна.
— Ты, что, солдат, одурел?!! — во все горло заорал офицер. — Немедленно к полковнику!!!
От неожиданного крика все замерли: и дерущиеся, и рефери, и поддерживающие выступающих свистом и активной жестикуляцией болельщики. 535 повел плечом, как бы говоря: «сам видишь, надо идти».
— Переодеться-то мне можно? — уже перепрыгивая через ограждения, спросил 947.
— Не можно, а нужно. Одна минута!
Полковник находился на капитанском мостике — часть корабля, на которой до этого не бывал ни один солдат-пехотинец. «Мостик» представлял собой платформу с креслами и узкой приборной панелью, расположенную в центре сферического помещения, на стены которого выводился круговой обзор космического пространства, передаваемый с многочисленных камер на носу, в хвосте, сверху и снизу ракетоносца — так, что находящийся на мостике человек чувствовал себя выброшенным наружу, единственным живым существом на многие световые годы — как, должно быть, чувствовал себя сам корабль, если бы к стальному великану были применимы человеческие ощущения.
Старший офицер корабля сидел в высоком жестком капитанском кресле, при приглушенном освещении, совершенно один и в глубокой задумчивости, делающей его и без того благородное, обрамленное седыми волосами, волевое лицо, лучащимся чистотой и мудростью. Годы безукоризненной службы этого человека привели к тому, что Аль Рида уважали и любили все — даже те, кто никогда его не видел, и знал о своем командире лишь в скользь и понаслышке. И причиной тому была не только приятная, располагающая к себе внешность…
947 почувствовал робость — лейтенант провел его прямо на капитанский мостик и оставил перед креслом с погруженным в себя полковником. Еще по пути сюда, сержант перебрал в голове все возможные и невозможные комбинации — причин, по которой именитый капитан корабля пожелал лицезреть простого, ничем не выдающегося безымянного десантника, не было, да и просто не могло существовать…
— Присаживайтесь! — тихо сказал полковник.
— Сэр? — 947 подумал, что ослышался — сидеть в присутствии старшего офицера!
Капитан открыл глаза и посмотрел на десантника. Теперь 947 понял, почему в частях говорили, что Аль Рид не допускает ошибок — глаза старшего офицера сказали сержанту о недюжинном уме и уже преклонном возрасте их обладателя.
— Присаживайтесь, 947! — спокойно повторил полковник.
Не понимая, что происходит, сержант присел на соседнее кресло — перед какими-то сенсорными панелями, сразу приобретшими яркость, подвижность и цветовую насыщенность.
— Не дотрагивайтесь до них, и они вас не тронут, — мягко улыбнулся полковник, заметив, как вздрогнул от «оцепившей» его аппаратуры 947.
— Сэр?
— Не догадываетесь, зачем вы здесь? — скорее понимающе, чем спрашивая, сказал Аль Рид.
— Никак нет, сэр!
— Говорите тише, прошу вас, сержант. И не надо этого… «сэр» — у нас с вами неформальная обстановка. Я хочу поговорить не как полковник со своим сержантом, а как человек с человеком, — капитан сделал паузу, поедая десантника вопрошающим взглядом. — Ладно, не буду больше испытывать ваше терпение — причина, по которой я вас вызвал — вот это предписание.
Полковник протянул сержанту полимерный листок. Еще не прочитав ни единого слова, 947 обратил внимание на необычное для армейской почты число гербов и защитных знаков.
— Здесь сказано, — полковник посмотрел на солдата так внимательно, словно по реакции на свои слова собирался прийти к очень важному для себя заключению. — Что вы, 947 — победитель Общегалактической Лотереи Крови…
— Что?!.. — от неожиданности сержант даже позабыл прибавить «сэр», хотя твердо решил, что лучше ему отклонить предложенную «неформальность», не рисковать и не выходить за рамки уставных отношений.
— Хотите сказать, что не сдавали кровь на анализ? — нахмурился офицер.
— Сдавал, сэр, — покрываясь потом, 947 начал вспоминать события на Рангуле. — Но прошло две недели, сэр, я уже думал…
— Почему лотерея? Сомневались в благородстве происхождения? Ожидали от жизни большего?
— Никак нет, сэр. Я хотел…
— Не нужно оправдываться, юноша. Вы же не проиграли, а победили! Следовательно — не зря сомневались. Ваше место среди именитых. И очень скоро я смогу пожать вашу руку, как равный жмет руку равному.
947 посмотрел затравленно, не понимая, шутит полковник или говорит серьезно, но склоняясь к мысли, что, конечно же, шутит. Возможно, на корабль просочились слухи об инциденте с молодым Эльтаром, возможно, весь этот разговор — проверка, за которой последует весьма суровое наказание. Солдат ведь не должен стараться перескочить через голову своих командиров. Офицерское звание и, тем более, имя нужно заслужить потом и кровью, а не возжелать на тарелочке с голубой каемочкой…
— Вы ведь мечтали о военной карьере? — полковник делал ударение на слове «военной». — Подавали прошение о приеме в школу младшего офицерского состава..? Нет? Впрочем, никто ведь не осудит, если решите и вовсе оставить службу — это теперь ваше право, да и личное дело…
— Сэр! — очнулся 947, протягивая информационный листок обратно. — Поверьте: здесь какая-то ошибка…
— Ошибки нету, сержант. А документ оставьте себе — он предназначался для вас и вам передан. В нем, в частности, предписывается прибыть к Кольцу Литиса по заданным координатам, где уже будет ожидать корабль, способный доставить вас непосредственно к месту получения выигрыша.
В голове 947-го все окончательно перепуталось. Меньше всего он хотел бы лететь бог знает куда, к какому-то там «кольцу», за невесть каким призом… Но… приказ есть приказ!
— Слушаюсь, сэр! — сержант поднялся на ноги. — Прикажете отбыть немедленно?
Полковник изумленно поднял брови.
— Вы хотите лететь туда сами? — он широко улыбнулся наивности десантника. — У нас на базе нет катеров, способных преодолеть подобное расстояние!
Прежде, чем 947 успел признаться, что не понимает, что ему тогда делать, Аль Рид, объяснил:
— Мы отправимся туда вместе.
— Сэр?!
— Я лично доставлю вас по месту предписания.
947 потрясенно открыл рот. Задействовать целый ракетоносец для перевозки одного человека…
— Сэр, это же невозможно, — сержант твердо посмотрел в глаза полковнику. — Наши солдаты на Клероне ждут смены. Если у меня есть выбор, я не могу допустить, чтобы из-за одного меня…
— Благородно, но глупо, — то ли одобрительно, то ли давая понять, что другого заявления он и не ожидал, кивнул Аль Рид. — Во-первых: разумеется, у вас НЕТ выбора. Во-вторых: не думаете же вы, что решение об изменении курса боевого корабля принято мною из-за личной симпатии к бойцу, которого я вижу сейчас первый раз в жизни? Нет, 947! Я, как и вы, получил соответствующее распоряжение и намерен его исполнить! И не берите на себя больше ответственности, чем вам захотят ее выделить: если командование считает, что доставка сержанта с личным номером 947 к Кольцу Литиса важнее, чем присутствие моего корабля на орбите Клерона, значит тому есть веские основания — политические, экономические или стратегические — это не касается ни меня ни вас — мы оба будем попросту и беспрекословно исполнять приказы нашего руководства! Понимаете меня, сержант?
Десантник вытянулся — судя по тону старика, фамильярностям с его стороны приходил конец.
— Так точно, сэр!
— Надеюсь, что