Когда двинулся в сторону, давая себе зарок больше так не пить, от головы состава послышался дикий скрежет. Как в самолете, когда над шасси сидишь при посадке. Мгновением позже пол чуть дернуло и по всему вагону пошла мелкая вибрация.
Секунду – даже две, я стоял в ступоре, пока не раздались громкие крики Олега.
- От окон все! Полундра, от окон отошли!!!
Не совсем понимая, что происходит, я крепко вцепился в поручни на верхних полках - в животе опустился противный холодный комок. Сжав пальцы на металлических ручках, я неожиданно столкнулся с испуганным взглядом проснувшейся женщины на нижней полке. Вдруг снизу, из‑под пола, послышался противный скрежет, от начала вагона раздалось несколько металлических хлопков, а пол резко накренился в сторону движения. Скрежет превратился в громкий, бьющий по ушам гул - пару томительных секунд вагон плавно разворачивался в левую сторону, будто подталкиваемый гигантской рукой.
Я стоял, вцепившись в поручни, все еще таращась на проснувшуюся женщину и не мог заставить себя отпустить руки и развернуться. Вагон начал ощутимо крениться - я вместе с ним, опускаясь спиной вперед. Вдруг вместе со звоном стекла ударило поочередно сначала с хвоста, потом из переднего тамбура. В окне прямо передо мной мелькнул проезжающий рядом одинокий вагон с размочаленным переходом, а после руки резко вывернуло и потолок вдруг прыгнул на меня.
Рывка я не выдержал - пальцы сорвались с поручней и ногами вперед я полетел в потолок, который сейчас оказался полом. Ноги согнуть успел, но удар был такой силы, что приземлился очень больно - на задницу. Верхнюю губу разбило от встречи с коленом, так что кровь брызнула в стороны. Машинально закрыв ладонями лицо, я зажмурился от страха. По сторонам больше не кидало, но потряхивало – медленно завершив кульбит после рывка, вагон так и остался стоять перевернутым на крышу.
Несколько томительных секунд приходил в себя. Ныли зубы, во рту стоял медный привкус крови. Я резко открыл глаза, не отрывая ладони от лица и облегченно выдохнул – увидев, что пространство вокруг крутиться больше не собирается.
Поднял глаза, машинально отметив, как непривычно смотреть на спальные места снизу-вверх. Нижние полки были открыты - из одной даже сумки не выпали, как‑то держались, только ремень свисал. Глаз цеплял мелкие детали – как грязная газета, прилипшая к разложенному столику, и не падавшая.
Неожиданно четко почувствовал стекающие по запястьям в рукава струйки крови. Посмотрел на ладони – все мокро‑красные. Аккуратно провел языком по зубам. Все на месте, но два верхних передних и один нижний чуть шатались.
Наконец решившись, глянул правее от себя. Трупы так близко я до этого видел всего несколько раз – когда в морг заходил и один раз бомжа на улице зимой. Но женщина, с которой секунды назад играл в гляделки, лежала в такой позе, что сомнений быть не могло – мертвая. Темно‑русые волосы разметало по полу, а вот лица видно не было, только затылок.
Перевел взгляд дальше, понемногу отходя от шока испуга. Народу было неожиданно много: какой-то крупный мужик стоял на четвереньках и кашлял. Я смотрел на него как в немом кино. Однако стоило только подумать о том, что кашляет он беззвучно, как на меня обрушилась вся какофония звуков катастрофы. Мерно скрипели перекрытия еще покачивающегося вагона, слышались стоны, издалека доносился животный вой боли. Редким хрустальным дождиком все еще опадали оконные стекла.
Мимо меня прошел мужчина с бешеным взглядом, что-то неясно бормоча. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие рядом тела.
– Ты как, цел? – взъерошенный сисадмин появился рядом.
– Фуф фнает, – я старался говорить аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.
– Руки‑ноги как? Встать можешь?
«Зачем вставать‑то?» – это я про себя спросил.
– Давай-давай, поднимайся, – произнес Олег, хлопнув меня по плечу и двинулся дальше, осматривая раненых. Через женщину с раскиданными волосами он переступил, лишь мельком глянув.
Я тщательно вытер руки об толстовку и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой - даже не запиликало ничего. Еще раз набрал. И еще раз. Сети так и не было. Огляделся. Возле наших коек - вернее под нашими койками, уже началась суета - парни кому‑то помогали, кого‑то переносили, Олег торопливо и наскоро бинтовал руку пронзительно плачущей женщине.
Вагон стоял на крыше и чуть накренившись. Окончательно поднявшись, я прошелся по деформированному потолку, который теперь был полом. Неторопливо вылез из ближнего окна - пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха и осмотрелся по сторонам. Заметил два дерева, которые лежали заваленные под вагоном – они‑то и тормознули наш плавный путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали, в обшивке кое‑где были видны рваные дыры. Я отошел вглубь леса и справил малую нужду – как удалось сдержать все в себе, не знаю. Похмелья, кстати, сейчас даже не замечал.
Выйдя из леса, обошел вагон и вышел на пути, осматриваясь. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона. Дальше, примерно через километр вперед, лента дороги заканчивалась и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот – подумал я.
Как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма - хорошо видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты – всплыло в голове. Блин, надо срочно что‑то делать. Что можно сделать - кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.
– Где в этом поезде может быть аптечка? Где вообще проводница? – вопрошал Олег. В одной руке у него был огнетушитель, в другой топор, выкрашенный красной краской.
- Аптечка у проводницы. Купе проводницы сплющило как банку, она внутри, - ровным голосом произнес Толстый, помогая Егору снять окровавленный на плечах и предплечьях свитер – судя по всему, досталось от разбитых стекол. – Ты это где взял? – закончив со свитером, повернулся Толстый к Олегу, показывая на огнетушитель.
- У меня сети нет. Кто-нибудь еще спасателям пробовал набрать? – махнув неопределенно рукой и положил топор на пол Олег, демонстрируя телефон.
- У меня тоже нет. На улице был, не ловит. А там чуть дальше два вагона на боку лежат, – поделился увиденным я. – А еще дальше дым, густой - наверно, локомотив горит, – наконец‑то рассказал я