Рогожин медленно обводил внимательным взглядом каждого в шеренге. В стороне стояли генерал, начштаба и столичный полковник. Такой же холеный и лощеный, как и при знакомстве в штабе. Тяжелое стрелковое оружие лежало на полотне дорнита перед бойцами, а элементы груза «Z», хорошо упакованные в цинки и блоки с мягкой обводкой, находились на земле позади шеренги. Члены ГОНа стояли в полной амуниции и снаряге, отчего казались толстыми фантастическими десантниками. Черно-зеленые тактические шлемы-сферы с усиками гарнитуры связи, темный камуфляж (на некоторых, включая Никиту, «афганки-горки»), разгрузочные жилеты, набитые до отказа, рюкзаки, армейские берцы (на Топоркове и у Холода – высокие, но легкие кроссовки, а рядом приготовленные маскхалаты типа «леший»). Будто парашютисты перед прыжком.
– Первым звеном в цепи идет снайпер – капитан Коробков. Это наш авангард. Следующим с отставанием в триста метров иду я. За мной радист, дальше пулеметный и гранатометный расчеты. Затем военврач, штатский, Козуб, майор Семаков, замыкает группу капитан Будынник. Дистанция всем тридцать метров, но в пределах видимости впереди идущего. Вторым номером, зачисткой, на расстоянии триста метров майор Топорков. Капитан Будынник? Не забываем про зад и согласовываем в обязательном порядке установку любых минных заграждений. Ясно?
– Так точно.
– В связи с тем, что по пути следования ГОНа местность сложнопересеченная и, по нашим предположениям, свободная от минно-взрывных сюрпризов, Будынник идет замыкающим. Дальше. Я назначен командиром ГОНа и всей операции. В случае моего выбытия командование переходит к майору Топоркову, меняющему арьергард и место в цепи. Соответствующий инструктаж с ним проведен. Далее не по старшинству званий, а по опыту рейдов и знанию местности – капитан Коробков. Вопросы есть?
– Разрешите вопрос, товарищ полковник? – Будынник смахнул уже откуда-то взявшийся еще до рейда пот.
– Да, кстати, – Рогожин обвел прищуренным взглядом группу, – никаких званий и фамилий в обращении и в эфире. Только псевдонимы и прозвища. Это я поясняю чужим в группе. Понятно?
Бойцы закивали.
– А у кого нет? – отозвался ученый, облаченный в камуфляж поверх своего свитера.
– У кого нет, сейчас присвоим, – шепотом пошутил Ден, улыбнувшись соседу по шеренге.
– Отставить смешки. – Рогожин чуть поморщился и жалостливым взглядом окинул штатского: – Не возражаете, если на время операции позывной присвоим вам как производную от фамилии?
Холод и Никита хохотнули, Козуб скривился в усмешке. Ученый сначала выпрямил осанку, затем густо покраснел, поправляя очки.
– Как скажете… командир, – пробубнил Мешков.
– Отлично! – Полковник сложил руки крестом на груди, на оттопыренной разгрузке. – Я просил вас очки сделать на резинке и взять запасные. Вы выполнили приказ?
– Да… Так точно, товарищ… – замялся ученый.
– Хорошо. Так. Капитан, – обратился командир к Будыннику, – какой вопрос был у вас? Слушаю.
– Растяжки везде ставим на тропе по ходу группы? Ну как обычно?
– Отставить, капитан, как обычно. За тобой Истребителю фантомом маячить, а ты его подорвать уже хочешь? Этак он, пока твои ловушки вычислять да обходить будет, свои задачи профукает, – Рогожин взглянул на Топоркова, – да, Истребитель?
– Так точно, командир. Я сам понатыкаю, где посчитаю нужным. Специально взял датчики движения и заряды.
– Молодец, майор. Если что, у Будынника с собой тротиловые стержни, на привале соорудишь «ежиков». – Полковник повернулся и медленно зашагал вдоль шеренги по фронту.
– Есть.
– Итак. Прошу запомнить и не путать в рейде. Первый номер – снайпер дозора, капитан Коробков. Позывной Холод. Услышите в наушниках «холодно», «горячо», «тепло», как в той детской игре, – это он ведет нас соответственно уровню опасности. Дальше. Мой позывной для всех в этом рейде – Запал. Стрелок-радист Пыть-Ях, наше тяжелое прикрытие – пулеметный расчет с РПК Баллон и гранатометный расчет Орк. Нашему военврачу логично присвоим позывной Доктор, за ним… э-э… Мешок, его прикрывает Козуб.
Офицеры чуть не заржали, но хлопок в ладоши генерала, стоящего со свитой метрах в десяти справа, вмиг выключил смех и потеху.
– Козуб. Вас там, в СБУ, как величали?
– Полковник, я уточню. Я из спецназа СБУ, а не аналитик с этажа повыше. Зовите меня Подполом, не обижусь.
– Хорошо. Все слышали? Идем дальше. За Подполом дистанция 30 метров – майор Семаков. Ваш позывной, майор?
– Ну-у, – Семаков замялся, – можно Сема.
– Не пойдет. Отставить! – Рогожин осмотрел внешность химинженера и добавил. – Сема – есть уже такой в роте Топоркова. Предлагаю просто Химик. Согласны?
– Командир. И Химик не пойдет. Такой уже есть, – прервал Рогожина Козуб, – прошу не уточнять, но Химик – мимо.
– Странно. Ну, лады, – Рогожин удивленно выпятил нижнюю губу, – предлагайте вы.
– Фотон.
– Пойдет. Записали в мозжечках, бойцы? Фотон. Так. Капитан Будынник. Ну, капитан у нас фигура известная – Тротил. Объяснять не надо?
Улыбки по шеренге.
– Ну и мой зам, он же второй номер звена снайперов, наше прикрытие и зачистка – майор Топорков. Позывной Истребитель.
– Ла-5 или МиГ? – съязвил Козуб, ковыряясь языком в зубах, не глядя, но почувствовав, как Никита заиграл желваками.
– Истребитель всяких уродов на этой грешной земле! – твердо и жестко проговорил Рогожин, вперившись холодным взглядом в Подпола. – Кто-то нечетко расслышал позывной моего заместителя по боевой части?
«Вот так-то, хохол! Получил?» – подумалось почти каждому в строю. И это было правильно. «Орел, командир».
Сверив карту маршрута с картой каждого бойца ГОНа, убедившись в отсутствии телефонов и прочих электронных устройств, при этом отправив Мешкова отнести свой мобильный в палатку, полковник доложился о готовности отряда к выполнению боевой задачи. Штаб согласовал рейд. Генерал лично пожелал группе успеха, дал короткие напутствия и заверил, что связь независимо от погоды, форс-мажора и времени суток будет стопроцентная и постоянная. Прошел дождь без грозы, снова стало душновато. Вечер приказал долго жить, и наступили сумерки.
Бойцы приободрились. Сытые, выспавшиеся, получившие оружие на выбор, круглые вознаграждения на счета и убежденные в легкости и непродолжительности операции, они шутили, курили и верили в обыденность похода.
Только не нравились Никите лица Козуба, ученого и самого генерала. Сухие, строгие, озадаченные.
«Ну ладно, там посмотрим».
– Группа, на выход.
* * *Загрузка в тентованный «Урал», впритык друг к другу, оружие вдоль тела – поместились без проблем. Вариант «шпроты». Тряслись в позах «лежа» по грунтовке четверть часа и, когда уже ученого начало было мутить, остановились. К ним, точнее, на них санитары и военврач с погонами лейтенанта погрузили носилки «трехсотых» – отделение якобы раненых срочников. Стало душнее, тяжелее и теснее. Колеса «Урала» намеренно перекачали сверх