Нет, дорогие мои бароны и Вольдемар, никаких полумер. Я — Рикардо Великий и Ужасный, меня в Магдалене уже прозвали чудовищем за то, что крикнул во время боя с горожанами: «Пленных не брать!». Итут дам слабину — сядут на шею. Я создам прецедент, пощадив этот род, чего делать не собираюсь. Ах да, сын барона Игнасио Аранды, юный баронет Альфонсо Аранда, был указан тремя пособниками террористов как связной. То есть не просто был в курсе, но и участвовал. Какой нафиг политес!
— Ричи, ты представляешь, что будет если ты это сделаешь? — Дедушки, а они оба годились мне в деды, барон Рикардо Ковильяна и барон Доминик Алькатрас, отозвали в шатёр вечером на привале «на пару слов» и давили морально. — Ты ещё графом толком не был, а уже настроишь баронов против себя. У тебя двадцать три барона! Двадцать три, Ричи! — выкатил глаза Доминик. — С тобой нас четверо. Осталось девятнадцать. Мы с тобой познали вкус боя и победы, мы не предадим, за Ворона и Мериду я ручаюсь, но как поведут себя остальные, когда узнают? А летом придут степняки. И им достаточно не то, что не явиться, а просто задержаться, и нас раздавят. Всех нас, — окинул он рукой вокруг. — С твоим дядей вместе в придачу.
— Дядька Доминик, — уверенно покачал я головой, — мы справимся. Будет хреново, но мы пройдём через это. Раз простив гадину, мы дадим знак остальным: «Сеньоры, делайте так, так можно! Вас один фиг потом простят!» И бароны, мать вашу, будут так делать! — запылал я, чувствуя, что пылаю в прямом смысле слова. Выпад энергии тело научилось контролировать — теперь при таких вот психах я максимум могу верхнюю одежду опалить. А поначалу сгорало всё, что было надето, включая исподнее. Расту, блин! Не в силе дара, но в его контроле — точно.
— Рикардо, я тебя понимаю. — Ковильяна подошёл и положил руку на плечо, успокаивая. — В твоих словах есть смысл. Но ты рискуешь остаться совсем без войска. Это плохо.
— Подумай, Ричи. Завтра к вечеру будем в Аранде. У тебя есть время, — добавил Алькатрас.
Дедушки повздыхали и пошли на выход из шатра. Он называется «палатка», но она реально огромный шатёр. Я кликнул своего денщика Трифона, сказав организовать ужин и постель, а сам решил прошвырнуться по лагерю. Очень полезно послушать, что говорят твои бойцы на привале. В плане одежды, как местные франты, старался не выделяться, меня от простого воина издалека было не отличить. Нет, когда одевал родную полюбившуюся чешую, да дедов роскошный барбют — тогда да. Но сейчас и кольчужонка на мне была обычная, и камзол, и шляпа. Многие десятники одевались круче. А потому к кострам удавалось приближаться достаточно спокойно, от меня не шарахались за версту, замолкая на полуслове. А после вообще перестали воспринимать. Шатается граф между кострами — и пусть шатается. Не мешает же. Разговоры слушает? Да о чём те разговоры! О бабах, о конях да о контрактах, где кто служил и в каких войнах участвовал. Других тем по сути и нет — редко бывают. Мне же было интересно, о чём бает пипл как Лунтику, попаданцу. А ещё я проникался настроением войска, начинал понимать, как живут эти люди, чего хотят и откуда какой ветер дует.
У одного из костров меня угостили… Шашлыком. Да-да, грешен: по дороге в Магдалену, а шли мы туда капец медленно, я вот так же, в посиделках у костра, научил парней этому роскошному блюду «далёкого горного народа». «Шашлик» — букву «ы» местным трудно выговорить, а иногда сокращали до просто «шлик». Баранина, маринованная в луковом соке. Учитывая, что ехали весь день, в луковом маринаде мясо пробыло с утра (замариновали перед выездом, больше свежей баранины достать было негде), было мягким, но имело не очень приятный привкус. Но всё равно было вкусно.
— Когда теперь следующий шлик пожарим — неведомо, — сообщил мне кто-то из воинов Ворона.
Я согласно закивал:
— Угу. Сейчас время важно. Быстро идти будем. Как только сможем. Пока тати из Бетиса не ушли. Если в Мериду пойдут и далее на запад — туда я за ними не помчусь. Война будет.
С Меридой, который герцог, мы не ладим. Причём не я с ним, а наш род с его. На почве конкуренции, ничего личного. Лично мы не ладим с двумя другими соседями — герцог Алькантара, владения которого через реку на западе, его предок отбивал караваны пленников, угнанных орками, и забирал себе. Ещё при моём прадеде. Потом при деде был рецидив. А потом на дуэли с сыном герцога, деда нынешнего, погиб младший брат отца. Дуэль дело благородное, за неё кровную месть не объявляют, и там всё было честно — секунданты подтвердили. А вот экономически Алькантара с нами не соперничает — они в основном выращивают виноград, новомодный хлопок, отпадную коноплю, пробку, редкие виды деревьев и фрукты, и кой-чего ещё. Зерно не главный их продукт, и с нами, как Мерида, они почти не конкурируют.
А на северо-востоке от нас сосед-пограничник граф Авилла. Там всё запущено с времён пра-прадеда. Три спорных района, за которых произошло три войны. В одной из них поучаствовала даже королевская гвардия. А потом, совсем недавно, они выкрали мою тётку, родную сестру виконта Атараиска, моего двоюродного дяди. Говорят, там была любофф, против которой выступал весь мир. Не знаю, я тогда не жил, не скажу. И наследник Авилла, который сейчас граф, даже успел на краденой избраннице жениться. Но после свадьбы вскоре она умерла… И между нами кровная вражда.
Чувствуете, какое у меня окружение? Только Бетис как свет в окошке — ни я ему, ни он мне претензии не выкатываем. А тут я на его территорию, да с пятью сотнями рыцарей…
— Ничего, на фронтире пожарим! — выдали вердикт воины, пообсуждав особенности и перспективы нашего похода, пока я выпал из разговора. — Там, вашсиятельство, ещё чему умному научишь?
Глаза воинов горели. Я признался, что был в другом мире. И жил там много лет. И не горю желанием об этом рассказывать. А что правда был —