Конечно, об этом тогда никто ничего не знал, а видели все одно: командир молодой, перспективный, своих бойцов бережет, чужих не жалеет, боеприпасы экономит — это тоже важно, пьянства и бытовухи нет, морально-боевой дух в его бригаде крепкий… Хочешь — не хочешь, а продвигать надо. Когда был план объединить все тамошние горнострелковые бригады в одну дивизию, его хотели сделать командиром. Потом засомневались — там был еще Дудаев, и командование не хотело склоки между чеченцами, тем более что и свои на это место претендовали. Потом этот план вообще похерили, а там и война кончилась. Тут про майора Дениева вспомнили, повесили ему еще две звездочки и отправили в Академию Генштаба. То есть прямая дорога ему была в генералы. А учился он там так, что все ахали. Даже эти дубы преподаватели, которым было важно, чтобы все по струнке ходили, Маркса-Ленина наизусть знали и застегивались правильно, — даже они его обожали! Мол, будущее Советской Армии, да и все тут! Окончил он Академию экстерном, с отличием, я тогда на него внимание и обратил. И не только я. Был там такой Ахмет аль-Салек — племянник Саддама Хусейна, окончил на год раньше, тоже удивительно толковый парень, я его тогда вел, — короче говоря, они крепко подружились. Так вот этот племянник потом уехал к себе, а когда Дениев защитился и ему не дали генеральского звания — на кой нам, сказали, два чеченца-генерала, — тот надавил на дядю, и Дениева немедленно пригласили в Ирак военным советником.
— Неслабая карьера! — присвистнул Ен.
— Как сказать… Видишь ли, Дениев — человек очень честолюбивый. И это место военного советника, конечно, было для него ссылкой в медвежий угол. А потом, он все-таки немного моложе Дудаева, Масхадова, Басаева и остальных. Год-два — но это все решило. Потому что Дудаев стал генералом и лидером Чечни тогда, когда Дениев просиживал штаны в Москве за изучением трудов классиков марксизма-ленинизма. Потом, он не успел послужить с Дудаевым в Прибалтике и, таким образом, не вошел в его клан. А ведь все, кто после смерти Дудаева возглавили Чечню, в подметки ему не годятся. Он это еще в Афгане доказал. Не знаю, жульничество это или нет, но там, где он прошел, становилось тихо — и ценили его именно за это! Так что вот. И все эти выскочки сейчас имеют и посты, и деньги, и, что для него самое главное, имена! Нынешний российский школьник может не знать, кто такой Пушкин. Но кто такой Радуев — он знает! А у Дениева что? Контракт с Ираком закончен, он приехал сюда — а все уже поделено! И что ему осталось? Ему нужно вернуть себе положение одним ударом! И что он делает? Захватывает автобус с заложниками! То есть он делает то, чем теперь здесь занимается одна шантрапа уголовная! Тот же Басаев если уж захватывает — так целый город! А Дениев — и автобус… Нет, не вяжется. Не укладывается это у меня в голове. Что-то тут не так. Поэтому я и посылаю туда вас, а не обычный спецназ. Мы, конечно, примем как основной план программу обычного захвата, но я сердцем чую: дело этим не ограничится. Вы одни можете проследить его планы и, если что, сориентироваться и самостоятельно принять решение. Мне нужны не мясники, а думающие люди! Хотя после сегодняшнего, если честно, я и в вас не уверен.
— Извините нас, Леонид Юрьевич, — сказала Ира. — Наверное, это из-за полета. Трудный он был. Но больше мы вас не подведем.
— Может, и из-за полета… Как там его зовут, Пашей, кажется? И про «Запорожец» ты… х-ха… ловко ввернула… Ладно. Шучу. Он хороший парень, мы его проверили. Итак, легенда такая: вы с Соном — журналисты, Ен — милиционер. Будет на подхвате.
— Товарищ генерал, а почему я? — огорчился Ен.
— Ты что, забыл, что со старшим по званию разговариваешь? Что за манера! Потому и не отправляю тебя, что болтаешь много. Сморозишь что-нибудь лишнее, а чеченцы — народ обидчивый! Что тебя шлепнут — не жалко, а что товарищей подставишь — это хуже. Теперь к делу. Здесь наши дороги расходятся. Я отправляюсь в Ставрополь координировать действия и поддерживать связь с Москвой, а к вам сейчас подъедут наши спецы, выдадут все необходимое и доставят в аккурат к группе, едущей на обмен заложников. От них же получите и документы — супермены хреновы…
Из архива группы «Д», пленка 273998-Г, воспоминания генерала Гриценко
В пятницу третьего ноября 1989 года у меня в квартире раздался телефонный звонок.