Когда она подошла к стоянке, ее уже ждали. Во всяком случае, на расстеленной на лесной траве ткани лежала немудрящая еда, к которой без нее никто не притронулся. В качестве напитка была все та же обычная вода.
— Ну вот, — довольно кивнул Стайн. — Отец бы твой порадовался. Говорил как-то, хотел бы посмотреть на свою дочь в платье, так ли же она красива, как и ее мать. Может быть, и смотрит на тебя сейчас откуда-то…
Стайн повел вокруг себя рукой, наткнулся на затуманенный взгляд Гледы, понял, что сказал лишнее, махнул рукой и отвернулся.
— Его похоронили? — спросила Гледа, хотя должна была помнить. Но она не помнила.
— Да, — кивнул Скур. — Филия сказала, что в святом месте. В яме, которая образовалась от менгира. Считай, что в древней часовне. Рядом — твоя мать и дед. Да и дядя этот поганый, чего уж там разбирать теперь. И король Йераны. Вот это уже неплохое соседство. Король Хода приказал сорвать со всех окон и стен замка шторы и занавеси, разрезать… Так что каждый защитник был погребен по-людски. Каждого завернули в ткань. Вместе с оружием и доспехами. Приказ короля. Всех защитников крепости. Те, кто пытался ее захватить, остались лежать непогребенными. В назидание, как сказал Хода. Ну и завалили все это камнем. Считай, восстановили часть стены. Камня там вдосталь было… Набросали…
— Почему я этого не помню? — спросила Гледа.
— Вспомнишь, — негромко сказал Ло Фенг.
— Ты бродила вокруг, — покосился на эйконца Скур. — Как будто не в себе. Рит и Филия не отходили от тебя, боялись, что ты в яму упадешь. А ты все разговаривала с кем-то.
— С кем? — спросила Гледа.
— С отцом, — пробурчал Стайн. — И с матерью. Мороз по коже. Я их, конечно, не слышал, но кого-то же ты называла папой и мамой? К кому-то обращалась? Я бы понял, если бы это были мольбы, но так не молятся. Это был просто разговор. Ты даже улыбалась. Брет, так ведь того парня зовут, даже испугался. Что ты с ума сошла. А ты просто разговаривала.
— Пепельная Пустошь разбежалась до самых гор, — объяснил Скур, поймав взгляд Гледы. — До самого ледника. Теперь там и такое возможно. Новые правила, новые обряды, новые видения. Не знаю, надолго ли…
— Ничего этого не помню, — повторила Гледа.
— Вспомнишь, — еще раз сказал Ло Фенг, поднимаясь. — Ешьте и уходим. Дорогу будем обсуждать в другом месте.
* * *Они вышли из леса через час. Почти по его краю, в полулиге — тянулся проселок, в котором Стайн опознал дорогу от Хлебного торжища к Новой мельнице, но Ло Фенг повел отряд дальше по полю, благо солнце сияло и трава еще не поднялась в рост человека. Еще через час начались поросшие дубами холмы, а когда солнце забралось к зениту и начало сползать к западу, отряд вновь вошел в воду уже другой речки, которая отличалась коричневым и мягким речным песком и, по уверению Стайна, сливалась с первой речкой через десяток другой лиг к югу у соляных штолен. На одном из холмов на левом берегу этой реки Ло Фенг и объявил привал, предупредив, что костер разводить только в яме, ни проблеска не должно было проявиться в ночи.
— Лошадям надо отдохнуть, — заметил Ло Фенг, осматривая копыта животных, когда уже и костер потрескивал в яме сухими ветками, и лошади были напоены и накормлены. — Мы их не гнали, конечно, но для дневного перехода это перебор. Сорока лиг хватило бы. Полсотни — предел. Путь долгий.
— Еще бы, — хмыкнул Стайн. — От Урсуса до Райдоны вся тысяча наберется. Даже если по полсотни миль — все одно — двадцать дней. И это самым коротким путем. А на таком пути без задержек не бывает. Хватит нам месяца или нет?
Стражник посмотрел на Гледу.
— Откуда она знает? — ответил за нее Скур. — Ей только семнадцать исполнилось. Ничего она в этом не понимает. Тем более такая засада. Это ж не простое мамское дело.
— Мужика надо было подставлять под эту пакость, — сокрушенно покачал головой Стайн и потер рукой зарубцевавшийся шрам на шее. — Мужик бы точно не попал бы в такое положение. Да хоть меня бы! Все одно помирать собирался. А тут вроде бы и даже пакость эта на загривке затянулась, словно и жатва кончилась.
— Выбирать не приходилось, — заметил Скур.
— Не мы выбирали, — подал голос Ло Фенг. — Ведь так, Гледа?
— Должна быть какая-то причина, — впервые после первой стоянки произнесла она.
— Брет сказал, что ты с отцом устояла против жнеца, — напомнил Скур. — Не пала ниц. Еще в Альбиусе. Так ведь? Кто за кого держался?
— Я обделалась от страха тогда, — вымолвила Гледа, как будто разговаривала с закадычными подружками, которых у нее никогда и не было. — От страха. От смертного ужаса. Не знаю, кто за кого держался, я за спиной отца стояла. Но он никогда бы не упал ниц.
— Это да, — кивнул Стайн. — Торн был как раз таким.
— Значит, — после недолгой паузы произнесла Гледа, — должна быть какая-то причина, что я устояла еще в Альбиусе.
— В роду у тебя что-нибудь было… — пожал плечами Стайн. — По-другому не бывает. Если дите вымахало выше отца. Или способность какую обнаружило. Или цвет волос какой-то. Точно — ищи среди предков. Ветром такое не надует.
— Есть у кого спросить-то? — посмотрел на Гледу Скур. — Альбиус же мы никак не минуем.
— Никого не осталось, — покачала головой Гледа. — Ни отца, ни матери, ни слуг, ни дяди, каким бы он ни был, ни деда. Только дом.
— У кого-то и дома нет, — заметил Стайн. — Не, у меня есть, если что.
— Ты с нами, Стайн? — вдруг спросил Ло Фенг, который до этого сидел молча.
— А с кем же? — не понял Стайн. — Или мне кажется, что я в этом отряде? Снится, что ли? Мне ж король приказал!
— Король Хода — король Йераны, — заметил Ло Фенг, — а ты поданный короля Одалы. Потому и спрашиваю — ты с нами?
— Боишься, если не с вами, то растрезвоню на весь Альбиус, что дочка капитана Торна словила проклятое дитя? — помрачнел Стайн. — Убьешь или как?
— Просто спрашиваю, — спокойно произнес Ло