Сразу после лазарета мне дали короткий отпуск на долечивание и устройство семейных дел. От правительства Лохья я получил награду и был отмечен руководителем практики: в отличие от большинства остальных курсантов, я реально командовал подразделением в бою, а не пугал наемников своим демоническим видом. Однако в графе о причинах ранения было указано «ранен, так как по причине слабого владения трансформой был поставлен в строй к местным вооруженным формированиям». Еще одно лыко легло в строку.

Дома меня ждали опечаленные близкие: деда все же любили, он рано передал управление леном сыну и отчасти отошел в тень нашего патриарха Же Актора Дан Геона, барона Звездной пыли (старшая ветвь нашего рода). Его с натяжкой можно назвать моим троюродным прадедом. Ленное владение нашей семьи было заслужено моим прапрадедом, дядей патриарха Же. Во время войны с альянсом Железной пяты Хаос послал двадцатитысячный корпус в поддержку наших союзников – Лиги Равновесия. Мой предок командовал в нем одним из полков и отличился достаточно для вручения ему за заслуги выморочного владения.

Но вернемся от истории рода к моей: кроме печали по поводу смерти деда в воздухе витало странное напряжение. Старшой посматривал на меня косо, я сразу решил – завидует! Отцу постоянно недоставало времени со мной поговорить, да и с матушкой я нормально не пообщался: как-то вдруг по ее охам и ахам, глупым вопросам и каким-то вздорным, ограниченным репликам мне вдруг стало ясно – а ведь она не блещет умом! Отчасти во мне говорил подростковый максимализм, отчасти – некоторое чувство опустошения после реального боя, ранения и смерти самого близкого человека. Возможно, еще сыграло некую роль то, что я крайне редко навещал семью – учеба и тренировки требовали от меня полного самоотречения, а в шестнадцать дети растут быстро.

Сестер не было: они отбыли для покаяния и размышлений в Храм Боли (в нашем кругу считается полезным в случае смерти близких отправлять молодых девиц в подобные заведения – это воспитывает в них стойкость к утратам и возвышенный дух… хотя я так не считаю). Младшего братишку тоже не застал, о чем весьма жалел – он был серьезно болен, творческая натура, у него случилось что-то вроде горячки, он бредил и в бреду разговаривал с дедом, короче его тоже отправили в храм, только на сей раз Исцеления.

Общение с близкими у меня не складывалось, и я сделал еще одно открытие: по-настоящему близок мне был только дед, а искренне люблю я, наверно, только Риона, ну а сестры… они все же девчонки.

В результате на третий день моего пребывания, когда я скучал в родимых пенатах, а меня доставало ноющее плечо: в нашем домене существует смена погоды и, как назло, была поздняя осень, меня побеспокоил посыльный. Он принес письмо от поверенного покойного. Мой дед в личных делах по старой армейской привычке больше доверял полковому поверенному, нежели семейному. В письме, вернее записке, говорилось, что старик (я видел его несколько раз – вот уж кто был настоящим старцем) намерен посетить меня после обеда для передачи адресованных мне важных документов. Меня это не слишком удивило, как раз чего-то подобного я ожидал. Как-то не верилось мне, что дед способен уйти, не попрощавшись со мной.

Дождь шел весь день, плечо ныло, а время шло крайне медленно. Измаявшись, я таки дождался прихода поверенного.

– Эксе Пут, – представился он, протянув мне ладонь для пожатия. – Ну что, молодой господин, приступим?

– Курсант Виктор Дан Хали, с вашего позволения, присаживайтесь, пожалуйста. – Я искренне рад был его видеть и излишне суетился.

Старик пристроился в кресло и разложил на коленях папку.

– Ну что ж, во исполнение воли усопшего Рене Дан Хали, моего однополчанина и клиента, я должен огласить его частное завещание! – провозгласил с важностью поверенный.

В нашей запутанной судебной системе, жестком майорате, и склонном к интригам и тайным войнам дворянстве форма частного завещания играет важную роль. Далеко не все стоит оглашать публично, нередко раскол между противоборствующими партиями проходит «по живому», через членов одной семьи. По общему завещанию я получил от деда всякие безделушки и трофеи его военной карьеры, несколько мелких обязательств, в частности, отправить в Мир Сферы, Гиперион, город Санпул, некоему Девистатору из клана Ренессанс с посыльным пожелания здоровья, сообщение об обстоятельствах смерти и посылку с сушеными ягодами хэ. Дела деда были упорядочены, долгов и невыполненных обещаний практически не было.

Пока я размышлял об этом, поверенный бодро оттарабанил официальные формулы передачи наследства частным образом и сообщил, что в мое владение передается охотничий домик в доминионе Фрактальный Лес (Дворы Хаоса или Коронные миры делятся на доминионы или дистрикты, в каждом – свои законы природ. Близость Хаоса влияет на нашу среду обитания, но мы весьма приспособляемы) и небольшой депозит в Королевском Банке тяжелой пехоты, чуть более тридцати тысяч талеров, – состояние скромное, но и таких денег я в руках не держал. Во владение имуществом я мог вступить по достижении семнадцати лет, до этого дня имущество опекал поверенный деда. Единственное, что удивило меня в завещании: если досточтимый Эксе Пут разглашал его содержание, опекунство уходило к совету ветеранов двенадцатого полка тяжелой пехоты и в действие вступал некий документ, лежащий в запечатанном виде в хранилище совета. То же происходило, если я не доживу до совершеннолетия. Этот пункт завещания меня просто убил. Как я не доживу до совершеннолетия?! Боюсь, вас удивляет, сколь наивен я был! Впрочем, в молодости все мы считаем себя бессмертными.

Пока я скрипел мозгами и осмысливал услышанное, поверенный быстро перечислил документы, унаследованные мною в частном порядке. В их число входили: архивы, мемуарные записи, переписка деда и некое письмо, адресованное исключительно мне, опечатанное магическим образом – кроме меня его никто не смог бы вскрыть. В сопроводительной записке дед рекомендовал Эксе Путу проконтролировать, чтобы данное письмо я прочитал. И старик не был намерен манкировать своими обязанностями.

Под его требовательным взглядом я с волнением прикоснулся пальцем к печати, она зарделась и красной, искрящей пылью разлетелась в воздухе. Развернув письмо, начал читать.

«Внук и наследник мой Виктор Дан Хали! Если ты читаешь сие послание – я мертв или пропал без вести. В последнее время интуиция говорит мне, что это весьма вероятно. Что, собственно, и заставило написать меня данное письмо. Неладное происходит в последнее время вокруг нашей семьи! Сначала кобыла твоего старшего брата, превосходного наездника, понесла, и только чудом он не сорвался и не погиб. Уже тогда мне почудилось, что сие произошло неспроста. Потом один из вилланов, должников семьи, совершил глупое и немотивированное нападение на твоего отца. При допросе он нес чушь, и коронер предположил воздействие магии на сознание злоумышленника, однако доказать ничего не удалось: последний очень своевременно скончался. Причины смерти, конечно, не установили. Младший твой брат в последнее время подвержен непонятному недугу, предполагали