– Это такая лютая хрень, что я ее даже комментировать не буду, – сказал я.
– Есть еще байка номер четыре, – неумолимо продолжал Виталик. – Вытекающая из байки номер два. О том, что вторую половину племени обуреваемых жаждой мести орков человек-физрук заманил в хитроумную ловушку, где их всех и перебили, а он…
– Дай я угадаю, – сказал я. – Понял сотню уровней и набрал полторы тонны лута?
– С метками "эпик" и "легендарно", – согласился Виталик.
– Но ведь это же полный бред, – сказал я. – Все было совсем не так.
– Это не бред, – сказал Виталик. – Это, сука, пиар. И я думаю, что это Соломон.
– В смысле, Соломон? Ты считаешь, что это он все эти истории распространяет?
– Лучший вид лжи – это ложь, перемешанная с правдой, – сказал Виталик. – В теории нужно, чтобы правды было не менее сорока процентов, в идеале – шестьдесят. Теперь смотри, рейдовый данж был? Был. Отца ты вынес? Ты. Высокородного эльфа с крыши скидывал? Скидывал. Орков почти всех перебили? Ну, тут фиг знает, я не считал. Но полагаю, что довольно много. Итак, это была проверяемая часть истории. Кто мог знать столько правды, чтобы подмешать туда немного лжи? Особенно меня эпизод с эльфом интересует, к хренам. Ты много кому о нем рассказывал?
– Нет.
– Ну, и сами эльфы, я думаю, о таком на каждом, сука, углу не болтают, – сказал Виталик. – А значит, круг осведомленных лиц предельно мал. Ты, я, возможно, Федор, но он не в курсе про орков, например. Соломон. Еще, может быть, Элронд, но я на него не думаю. Задача Элронда сейчас – сидеть тихо и не отсвечивать, а привлекая внимание к твоей персоне, он непременно привлечет и внимание к себе. И кто у нас остается?
– В чем же его профит? – спросил я.
– А что ты вообще о нем, сука, знаешь? – спросил Виталик. – О нем, о его мотивах, о целях, к которым он идет?
– Ровно столько же, сколько и ты.
– А значит, сука, ничего, – сказал Виталик. – Но есть у меня одно, сука, подозрение.
– Например?
– Вот тебе история, – сказал Виталик. Я закатил глаза, допил остатки пива и потянулся к следующей кружке. Слушать истории Виталика на сухую было невыносимо. – Это был лет двадцать назад, когда я только начинал работать в нашей службе, которая и опасна и трудна…
– Это вообще про другую службу песня, – сказал я.
– Это такая обобщающая, сука, песня. Можно подумать, у нас все легко и мирно проходило, – сказал Виталик. – Так вот, был один тип по кличке…. сука… – его лицо исказилось. – Не помню. Вот как так-то, а?
– А это так важно, как его звали? – спросил я.
– Да нет, сука, совсем не важно, – сказал Виталик. – Просто меня бесит, что я целые куски своей жизни не помню. Короче, был он террорист и убийца, но не идейный, а за деньги. Наемник, сука. Работал на всех, кто был в состоянии ему заплатить, причем суммы там были зачастую совсем, сука, не космические. Выполнял заказы и для американцев, и для арабов, на англичан одно время работал, брал частные заказы от кого угодно вообще и даже мы его один раз использовали.
– А это точно не секретная информация для служебного пользования исключительно? – уточнил я.
– Так у тебя все равно никаких пруфов нет, можешь с этой истории хоть на "Эхо Москвы" идти, хоть сразу в интернете, к хренам, выкладывать, – сказал Виталик. – В общем, в какой-то момент он всех достал и было принято решение его ликвидировать. Мы по этому делу с англичанами работали, как ни странно. Был там один парнишка, Гарри, сука, Борден, он мне еще руку сломал, но то по пьянке и я сам в этом виноват. В общем, это совсем другая история, и вот ее я почему-то, сука, помню.
– А что с тем наемником-то? – спросил я.
– Да грохнули мы его, – сказал Виталик. – А потом пришли к нему домой, он в пригороде Лондона обитал, в частном особняке, фамильном гнезде, кстати говоря, потому как был он, сука, натуральный аристократ из древнего рода, и знаешь, что мы нашли у него в подвале?
– Бомбу? – предположил я. – Ядерную.
– Деньги, – сказал Виталик. – Горы наличности, прямо как у Уолтера Уайта, только больше. Причем, валялись они как попало и даже в целлофан завернуты не были. А в Англии, как ты понимаешь, сыро. А в особняках, особенно старых, еще и крысы. В общем, деньги были в плачевном состоянии, гнилые, обкусанные, а еще часть мы нашли в доме, он ими камин топил.
– Потому что в Англии сыро, – сказал я.
– А то ж, – согласился Виталик. – В общем, стало нам очевидно, что, хотя деньги он и брал, работал он не ради богатства. Ну, и славы, как ты понимаешь, на этом поприще тоже большой не сыскать.
– Просто энтузиаст своего дела, – сказал я.
– Ну да, – сказал Виталик. – Мерзавцу просто нравилось взрывать, стрелять и резать. Ему хотелось, чтобы мир вокруг него горел.
– Эм… И ты рассказал мне эту изумительную историю, потому что…
– Наблюдаю определенное, сука, сходство, – сказал Виталик. – Но это так, на подумать, делать с этим пока ничего не надо, наверное. Может, я просто старый и мнительный зомби, который с обеда выпил слишком много пива.
– Может быть, – согласился я и задумался.
– А ботинки себе все-таки новые купи, – посоветовал Виталик. – Пинаешься ты, сука, много, вот обувь твоей абилки и не держит.
Глава 2
Я сидел на траве и привыкал к новым ботинкам.
Они были коричневые, высокие, со шнуровкой, идеально сидели на ноге и вес их практически не чувствовался. Кроме того, они давали плюс сколько-то там к ловкости, плюс сколько-то там к выносливости и стоили всего сто пятьдесят местных денег.
Как ни крути, удачная покупка.
Куртку тоже пришлось сменить. Земная одежда не выдерживала интенсивности местных боев, и в какой-то момент городские портные отказались ее штопать. Ну вот и кто они после этого ?
Новая куртка была кожаная, с какими-то заклепками, ремешками и бляшками. Других в местной лавке просто не было.
Куртка тоже давала какие-то бонусы, но я в них не особенно вникал. Дерется