У организма Юлия была очень странная особенность. Когда он нервничал, его постоянно тянуло в сон. Если горизонт был безоблачен, Юлий мог бодрствовать целыми сутками, но если его что-то нервировало, то капитан все время зевал, клевал носом и предпочитал не вылезать из постели. Обычно это состояние проходило, когда опасность из потенциальной превращалась в реальную и с ней надо было что-то делать. Юлий знал, что стоит ему только сесть в свой «игрек», как он войдет в норму и всю сонливость как рукой снимет.

Юлий вернулся в свои апартаменты, озаботился запереть дверь и бухнулся на диван как есть, не раздеваясь. До самоубийственного полета оставалось еще почти двадцать часов, и большую часть этого времени он собирался провести в горизонтальном положении.

В пять часов вечера он проснулся от дикого стука в дверь, за которой обнаружились Клозе и Стивенс. Оба они были в ярости. Клозе от злости был бледный, а Стивенс — красный.

— Ребята, я выиграл не так много, — сказал Юлий. — Если бы я знал, что вы так расстроитесь, я бы никогда не стал этого делать. Хотите, я верну вам деньги?

Клозе молча отстранил Юлия, прошел в комнату, сел в кресло, вопреки своему обыкновению не положив ноги на стол. Клозе был трезв и страшен. Его била крупная дрожь.

Стивенс держался чуть лучше, но было видно, что делает он это из последних сил. Он сел на диван, с которого только что поднялся Юлий, и принялся яростно вертеть в руках свою трубку. Глядя на это, Юлий порадовался, что трубка сделана из очень прочного материала и повредить ее можно разве что прямым попаданием ракеты «земля-воздух».

Юлий закрыл дверь, пожал плечами, уселся на стул и закурил. Все молчали.

— Мне очень приятно вас видеть, — сказал Юлий, прикурив вторую сигарету от останков первой. — Но если вы простите мне мою назойливость, то мне хотелось бы знать, чем я обязан приятностью вашего визита.

— Хмр, — прорычал Клозе.

— Точно подмечено, — сказал Юлий. — К сожалению, из этого высказывания я так и не понял сути вопроса, который привел вас ко мне.

— Это не лезет ни в какие ворота, — сообщил Стивенс. — Конечно, нехорошо говорить такие вещи о начальстве, но своей сегодняшней выходкой старый козел перешел все границы.

— Ваше сообщение более информативно, капитан, — признал Юлий. — Теперь хотелось бы понять, что вы имеете в виду. Больше всего меня интересуют две вещи: кого вы подразумеваете под «старым козлом» и что же именно он сделал.

— Час назад на базу прибыл транспорт, — сказал Клозе.

— Это событие как-то связано с высказыванием капитана?

— Ты знаешь, что это был за транспорт? — спросил Клозе.

— Нет, — сказал Юлий. — Я, знаешь ли, спал.

— Вот нервы у человека, — восхитился Стивенс. — А я перед боевым вылетом ворочаюсь всю ночь и засыпаю только перед рассветом. Это, конечно, если вылет с утра. Приходится всю дорогу воевать невыспавшимся.

— Это у меня так стресс проявляется, — признался Юлий. — Так что это был за транспорт?

— Обычный пассажирский транспорт, — сказал Клозе.

— И что же тебя так взбесило? — поинтересовался Юлий. — Нам прислали очередной оркестр, чтобы он сыграл на наших похоронах?

— Если бы, — сказал Стивенс.

— Мне надоело отгадывать загадки, — сказал Юлий. — Или говорите, что хотели, или выметайтесь отсюда и не мешайте мне спать.

— И ты сможешь спать после нашего визита? — спросил Клозе. — Неужели мы не пробудили твое любопытство?

— Еще немного, и вы пробудите во мне зверя, — пообещал Юлий.

— Я кроликов не боюсь, — сказал Клозе. — Я боюсь только Чебурашек с большими ушами.

— С меня хватит, — сказал Юлий. — Вон отсюда!

— Так просто мы не уйдем, — сказал Стивенс.

— Да, ты должен знать, что происходит на этой чертовой базе, — сказал Клозе.

— Тогда перестаньте валять дурака и расскажите мне.

— На этом транспорте к нам прибыло пополнение, — сказал Стивенс.

— О, — сказал Юлий, и ему захотелось спать еще сильнее.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросил Клозе.

— Я не дурак, — с достоинством сказал Юлий. — Я прекрасно все понимаю.

Но Клозе все равно решил объяснить.

— Нам прислали пополнение, хотя наш вылет только завтра! Завтра мы идем в бой, а нам уже прислали замену! Нас всех уже списали, понимаешь?

— Понимаю, не ори, — сказал Юлий. — Большое пополнение?

— Сорок человек, — сказал Стивенс.

— А в бой завтра идут сорок пять, — добавил Клозе. — То есть начальство мило позволило пятерым из нас вернуться назад.

— Это хамство, — сказал Юлий. — Следующим ходом они должны запросить сорок истребителей на замену.

— Зачем? На базе всегда истребителей было больше, чем пилотов.

— Мы собираемся пойти к полковнику Ройсу и выразить ему наше неудовольствие, — сообщил Клозе. — Ты с нами пойдешь?

— Только из чувства корпоративной солидарности, — сказал Юлий. — Потому что этим визитом мы ничего не добьемся. Чего вы хотите, парни? Чтобы полковник отменил налет? Или добавил нам кораблей, нарушая уже составленный тактический план?

— Мы хотим, чтобы старый козел знал, что мы считаем его козлом, — сказал Клозе.

— Он и так догадывается, — сказал Юлий. — Конечно, его решение — идиотизм, но это тупик, ибо идиотизм начальника все равно имеет для подчиненных форму приказа. Ты можешь считать полковника козлом, но не подчиниться ему ты все равно не имеешь права. Ты теперь в армии, сынок.

— Мы все знаем, что завтрашняя операция опасна, — сказал Стивенс. — Мы взрослые люди, и, когда мы шли в армию, мы предполагали, что можем быть убиты. Но этим пополнением полковник Ройс плюнул нам в душу.

— Откуда пополнение? — поинтересовался Юлий. — Кто эти парни?

— Молодняк, — сказал Стивенс. — Первое назначение после выпускных экзаменов.

— Ковбои, — сказал Клозе. — Мясо.

— Кто придумал посылать на войну необстрелянных юнцов?

— Какой-нибудь адмирал, — сказал Клозе. — Суть не в этом, а во времени, когда это пополнение сюда прибыло. Так ты пойдешь с нами к полковнику?

— Пошли, — обреченно сказал Юлий.

Обычно в это время полковника Ройса легче всего было застать в офицерском клубе, но сегодня он не решался и