– А ведь он прав, ты ещё слишком молод, – произнёс Филипп, – Откуда ты, юноша? Кто твой отец?

– Я из Людина конца, сын Вышеслава.

– Это твой отец отдал тебя в монастырь?

– Мой отец умер, три года назад, от неизвестной болезни. У меня есть только мать. Я…я просто хотел стать миссионером. Хотел путешествовать по незнакомым землям, помогать людям, нести им слово Божье. Для этого я должен был стать монахом.

– Но ты должен был бы отказаться от мирской жизни, от всех её прелестей, от женской любви.

– Да, я знаю, – отвечал Ратмир с тоской в голосе, – но ты же отказался?

– У меня была семья. Все они были убиты варварами. В Ромейской Державе не так уж просто выжить. Особенно, если ты простой свободный земледелец. Мой дом сожгли, родных убили, скот угнали. Я выжил только потому, что в этот момент находился в городе, на базаре. У меня был выбор: стать простым городским бродягой, устроиться чьим-нибудь подмастерьем, работающим за еду, или уйти в монастырь. Монастыри владеют большими землями, на которых бесплатно работают крестьяне. Но даже монахи нынче в империи живут не так хорошо, как раньше. Монахов появилось очень много, и чтобы попасть в монастырь и пользоваться монастырскими привилегиями, нужно очень постараться. Оттого многие послушники уходят на Русь или в Болгарию, где монахов ещё мало, некоторые становятся даже богатырями, как я.

Гарольд к этому времени уже успел добраться до конюшни, намереваясь проверить приготовления к походу. Вскоре здесь появился и сотник Олег.

– Ну как тебе твой ученик? – спросил он.

– За каким чёртом ты поручил его мне? Он даже щит удержать не может, поручи это кому-нибудь другому, – прохрипел Гарольд.

– Погоди, Гарольд, он ещё молод, он только начал учиться.

– Да я в его годы уже с десяток врагов перерубил секирой и сам раз пять чуть не сдох. Послушай, Олег, я многих обучал ратному делу, и теперь я сразу вижу, что хлопец из себя представляет. Этот никуда не годится. Если нарвёмся на серьёзного врага, он – труп.

– Ты уже пробовал его в строю?

– Пробовал, это всё бесполезно. Он воспринимает это как шутку, да и щит толком не держит, да и вообще, ведёт себя так, как будто ему это нужно, как собаке пятая нога.

– Возможно, так оно и есть. Он ведь не богатырь, Гарольд, у него просто есть дар, который нам нужен, может даже чародейский дар, о котором он не знает. Но потому я и сделал тебя его наставником, потому что ты обучил многих, тебе и твоим ученикам я обязан жизнью. Заставь его научиться, заставь его полюбить ратное искусство. Понимаю, времени мало. Но ведь мы не на войну идём, просто научи его самому простому. Вольга говорит, что мальчишка укажет нам путь к клану Змея, только для этого он нам и нужен, как проводник. Возможно ему вообще не придётся сражаться, но в случае чего он должен уметь постоять за себя.

– Легко сказать, заставь полюбить ратное искусство, -ворчал, уходя, Гарольд. Коренастый скандинав был воспитан воином, вырос далеко на севере и с самых юных лет уже выходил в море, участвовал в схватках и был ранен. Ратмир казался ему изнеженным сосунком, сам вид этого послушника вызывал у него отвращение. Но делать было нечего, сотник и сам воевода хотели, чтобы он обучил мальчишку. И на следующий день Гарольд снова с силой швырнул Ратмиру щит, и тот снова едва не упал, когда поймал его. Но не успел юноша восстановить равновесие, как на него посыпались мощные удары палицей. Ратмир чувствовал, как его рука немеет, и держать удар становилось всё сложнее.

– Двигайся, двигайся! Щит не опускай! – кричал ему Гарольд, – уходи.

Но мальчишка был неповоротлив и слаб, лицо его выражало мольбу. Ратмир казался жалким, и Гарольд бил всё сильнее. В конце концов от удара щит выпал из рук ученика, а палица ударила ему по плечу и повалила на землю. Ратмир взвыл от боли, из расцарапанной шеи закапала кровь.

– Слабак, – плюнул на землю Гарольд, – одно меня радует, что скоро ты сдохнешь. Первый же бой, первая же наша встреча с врагом, и от тебя и мокрого места не останется. Ты знаешь, кто такие колдуны из клана Змея? Знаешь, что они могут? Даже мы, богатыри, не смогли их разбить. Мы долгие годы вели войну против их клана. Иногда мы проигрывали, однажды они даже взяли в осаду Новгород. Но затем пришла подмога из Киева. Уж с такими-то силами мы могли уничтожит кого угодно, и мы заставили их отступить. И знаешь, что произошло потом? Мы проиграли. Они разбили нас, уничтожили, хоть у них не было ни малейшего шанса на победу.

– Но они же ушли с Новгородской Земли, – сомневался Ратмир, – и много лет о них ни слуху, ни духу. Разве это не победа?

– Слушай, что я тебе говорю, монашек! А я говорю: мы проиграли. И удирали очень долго. Повезло тем, кто отстали от нашего войска во время наступления. Но мы были не из таких, мы шли в числе первых, вместе с нашим славным воеводой Вольгой, и потому мы увидели всю мощь и ужас этих поганых змеёнышей. Хочешь знать, как им удалось нас одолеть? Я тебе расскажу. Мы гнались за ними от самой Володарской Заставы. Два войска: новгородское и киевское, пришедшее к нам на помощь. Мы нанесли им поражение и продолжали их гнать. Киевское войско шло впереди, мы немного отставали. На ночь мы решили остаться в одном селе. До наших киевских друзей оставалось рукой подать. Без нас они в атаку не пошли бы. Уже утром мы должны были с ними соединиться и нанести удар колдунам. Бежать чародеям было некуда, они были зажаты в селе. Позади них – река Волга, через которую не перебраться. И они решили дать бой. Киевское войско остановилось, ожидая встречи с колдунами. А мы спешили им на помощь. Как вдруг я увидел кошмар, который ты не увидишь и в своих дурацких снах. Я видел огромных змей, выползающих отовсюду, видел, как мои братья-богатыри превращаются в подобных змей-монстров, в упырей, в чудовищ. Колдуны отравили воду в том селе, где мы ночевали, и у нас начались видения. Мои братья убивали друг друга или в ужасе убегали. Некоторые, обезумев, начинали пожирать сырую плоть убитых братьев, а кто-то пожирал и свою собственную плоть. Им просто привиделось, что под кожей у них повсюду бегают маленькие жучки, и они отгрызали, срезали себе кожу. На моих