– По поводу их науки, – продолжил Олаф, – я могу отметить, что продвинулись они в определенных областях куда дальше нас. Как дипломированный химик могу утверждать, что их достижения в области неорганики и производства различных полимеров для нас если и достижимы, то лишь в очень далеком будущем. А остальные науки у них развивались совершенно бессистемно. Например, органическая химия тут попросту запущена, скорее всего, целые столетия назад, ее плодами они совсем не пользуются. Механика развита, но относительно слабо; например, их вооружение сейчас находится на уровне как раз нашем средневековом, огнестрельного оружия так никогда и не было изобретено. Как-то они продвинулись в средствах передвижения, но довольно-таки слабо. Летательных аппаратов нет никаких. О самодвижущихся морских судах я что-то слышал, путешественники рассказывали, что они тут имеются, как и кареты. Аборигены могут, конечно, что-то от нас скрывать, но если это и так, то в любом случае эти достижения незначительны. Была бы аэронавтика, к примеру, хорошо развита, кто-нибудь из людей это бы так или иначе заметил. Но ни о чем подобном я не слышал. То же самое касается и разных наук, связанных с космосом. Космических кораблей они никогда не изобретали по причине отсутствия воздухоплавательной науки, а двигались в совершенно другом направлении. Придумали что-то вроде гибрида межгалактического радара и телепорта, да и то весьма несовершенного. Они даже не скрывают, что если потеряют связь с объектом, а сейчас этот объект – наша Земля, то не смогут вновь ее восстановить. Это же маразм!
Олаф даже разозлился от возмущения.
– У них, видите ли, нет возможности зафиксировать координаты. Я не понимаю, как при отсутствии компьютерных технологий они вообще чего-то там открыли. Естественно, к их науке нас никто и близко не подпустит, хотя мне бы, ради любопытства, хотелось глянуть хоть одним глазком, как они работают, эти их ученые. Но, признаюсь честно, лично мне кажется, что все открытия были сделаны очень давно и ими лишь пользуются потомки изобретателей, а сами они придумать что-нибудь просто не в состоянии, наверное, выродились, они же и не скрывают факта своего вырождения. А я не хочу еще и тут загружать мозг разными научными проблемами, на матушке-Земле мне их вдосталь хватало. Хочется, раз уж попал в такой себе рай, оттянуться по полной, ни о чем не думать, развлекаться и получать удовольствие от всего происходящего!
– Действительно, – поддержал друга Бао, – незачем забивать себе голову всякими ненужными проблемами, нужно кайфовать и радоваться жизни, коль уж представился такой счастливый случай. Вообще, уже спать укладываться пора, время позднее, завтра вставать рано, а ты, – обратился он ко мне, – завтра нас на стадион звал, с тренировкой помочь. Встать пораньше нужно будет. Так что пошли по спальням.
– Еще один вопрос, – чуть придержал я собравшихся уходить друзей. – Вы говорили о посещении вами цирковых выступлений, на каких бывают и колдуны. Грэм тоже говорил мне, что у них тут водятся такие. Скажите мне честно, видели вы сами этих колдунов, драконов и великанов или это все выдумки, чтобы нас сюда завлечь чем-то особенным?
– Ну, положим, колдунов в цирке мы видели, – ответил за двоих Олаф, – но издалека. Сложно сказать, что это такое. Говорят – это создания из чистой энергии. Внешне похоже, что так и есть. Теоретически все бывает. Но рассмотреть их вблизи у нас не получалось, хотя очень хотелось. Они в цирке совершали какие-то трюки с энергией, на словах не передашь, это нужно самому увидеть. Выглядело захватывающе. Остальных, я имею в виду драконов и великанов, ни я, ни Бао сами пока не встречали, их наблюдают обычно вдали от города и только с проводником из местных. А мы в такие дальние путешествия пока не отправлялись. Как-то здесь, в замке, застряли. Но все еще впереди. Нас теперь трое, вот немного подучишься рыцарскому искусству, это всегда пригодится, лишним не будет, поучаствуешь, если захочешь, в очередном турнире, конечно, когда будешь готов; а там глядишь и махнем втроем на поиски всякой чертовщины. Времени у нас сколько угодно, нас отсюда никто не гонит. Я разговаривал с теми, кто отъезжал далеко, да и Бао тоже. Мнения самые различные. Но все утверждают одно: да, действительно видели, да, они – чудовища и великаны – существуют, а что они собой представляют, никто толком не знает. Короче, самим нужно обязательно все посмотреть и составить собственное мнение на основе полученных впечатлений, чтобы было по-научному. А на сегодня пока хватит, пора на боковую, а то действительно поздно.
Я также решил, что для первого дня в чужом мире впечатлений предостаточно, и, вслед за новыми приятелями, отправившись, как образно сказал Олаф, «на боковую», мгновенно заснул, лишь коснувшись щекой подушки.
Глава 3
И опыт, сын ошибок трудных
Следующий день был полностью посвящен тренировкам в рыцарском искусстве. Тренировочная площадка представляла собой десятка полтора небольших «рингов», огражденных канатами, для тренировочных боев, и пару десятков тренажеров в виде человеческой фигуры с подобием меча в «руке», приводившихся в действие механически. На них следовало отрабатывать нанесение ударов противнику и уклонение от его выпадов.
От предложенных к выбору палицы и секиры я отказался, мне они показались неэстетичными, и Олаф, как умудренный участиями в состязаниях опытный боец, подобрал тренировочный меч, затупленный, в отличие от боевого, вручил его мне и показал немного азов боя на мечах, используя манекен. Заняв позицию возле манекена, я начал отрабатывать различные удары, пробовать делать выпады и уклоняться от «нападений» манекена. На удивление, это оказалось вовсе не сложно. В свое время я видел исторические фильмы, где показывали поединки на мечах и шпагах, и кое-что почерпнул из них, тем более что меч почти ничего не весил – похоже, как раз такими лихо фехтуют киношные «мастера клинка». Олаф и Бао стояли чуть в стороне и наблюдали за моими телодвижениями.
Честно говоря, я ожидал от друзей критики и потому немного комплексовал. Но, наоборот, слышал лишь одобрительные возгласы. Олаф отметил, что я двигаюсь так, будто занимался фехтованием на мечах достаточно долго, мои выпады и финты ему понравились. Я же думал, что успех в освоении ранее неизвестного искусства был связан, скорее всего, с легкостью оружия. Размахивать спиннингом на рыбной ловле целыми часами я привык, а тренировочный меч был не намного тяжелее.
Олаф, правда, слегка остудил мой пыл, сообщив, что турнирные мечи будут весомее, хотя и не чересчур. Я спросил, а как же повергнуть противника, если оружие недостаточно тяжелое. Доспехи оно не пробьет, так