— Ни хрена ты не понимаешь! — слегка возмутился Серёга. — Это ж я фигурально! Ну, назовём это «пониматель» или «читатель мыслей». Не важно!
— Конечно, не важно, — согласился я, запихивая платок в карман. — А креветок тут дают?
— Щас спросим!
Юмор ситуации заключался в том, что этот растолстевший жердяй действительно мог придумывать и изобретать. И, самое смешное, эти изобретения работали! Пальчики у него — когда-то тощие, а теперь толстые, как сардельки — были золотыми. Когда-то я сосватал его одной даме, удачно вышедшей замуж. Серёга оборудовал электроникой санузлы в их особняке — унитазы с тепловыми датчиками, биде с программным управлением и так далее. В общем, денег ему за работу дали много, но заказчица потом жаловалась — муж предпочитает всё свободное время проводить в сортире! Что же ещё родил этот монстр?
— Креветки кончились, — сказала пожилая девушка в грязноватом фартуке. — Лангустов будете?
— Это кто? — наивно спросил я.
— Ну, раки такие…
— А почём? — заинтересовался Серёга.
Ответ заставил его задуматься. Впрочем, ненадолго:
— Пошли! — сказал он властно. — Пошли отсюда на хрен!
— Это куда же? — ухмыльнулся я. — В светлый терем с балконом на море?
— Не трожь Высоцкого — это святое! Дай ей денег, а то у меня только крупные остались…
— Ты когда-нибудь повзрослеешь, Серёга?
— Не-а! — ухмыльнулся старый приятель. — Одевайся!
— Слушай, а с чего ты взял, что я вот прям щас всё брошу, куда-то пойду и что-то стану делать под твою дудку?
— Угу! — гнусно ухмыльнулся Серёга и заявил: — Бросишь, пойдёшь и делать станешь!
— С чего бы? — слегка оторопел я.
— Я ж те по-человечьи объясняю: придумал фиговину! И сделал! И тебя ею проверил. Во, смотри — работает!
То, что он мне продемонстрировал, больше всего напоминало советский широкоплёночный фотоаппарат «Киев». Возможно, он и послужил основой конструкции.
— Это же сканер душ человеческих, как ты не понимаешь?! — очень эмоционально заявил Серёга.
— Чего тут понимать-то, — пожал я плечами. — Ну, амфибрахий, то-сё… А наушники эти зачем?!
— Сам ты наушник! Это ж контакты! Органолептические! Пихай их в ухи, наводи объектив на девушку и жми на кнопочку — вот на эту!
Я навёл. И нажал.
«…опять придёт пьяный. Может, уснёт, как вчера? А Верка дура… Сколько раз я ей говорила — не женится он на тебе! Дотянула до четвёртого месяца… Курей и картошку я в пакет положу, а пиво? Надо ж налить во что-то…»
— Блин, — сказал я, выдёргивая наушники. — Что за фигня?!
— Проникся? — глумливо ухмыльнулся Серёга. — Тогда пошли!
По дороге я некоторое время размышлял о полезных и бесполезных изобретениях.
— А если навести на иностранца?
— Да то же и будет! — заверил изобретатель. — Это ж не слова, а поток сознания, так сказать. Ну, с иностранцами не так гладко получается — они всё-таки думают малость иначе.
— Ценная штука. Ежели её внедрить, то куча учителей иностранного языка останутся без работы. А уж как обрадуются следственные органы!
— На самом деле всё ещё хуже, чем ты думаешь, — сказал, погрустнев, Серёга. — Так что никуда я данную штуку внедрять не буду. Это — для моего личного пользования. Принцип я с одного приборчика слизал. Вот тот берёт по-настоящему и даже интерпретирует. А этот так — по верхам только, не высказанные вслух слова цепляет и не больше.
Что-то было у Шефнера про пещеру должника. Связи никакой, но именно такая ассоциация у меня возникла, когда я оказался в Серёгином логове. Это было первое впечатление. А второе — вот так и должен жить нормальный человек!
Это была угловая однокомнатная квартира на верхнем этаже панельной хрущёвки. Окно выходило в жизнерадостную стену новодельной многоэтажки из серии уплотнительной застройки. При всём при том, тут было тихо, следы протечек на потолке отсутствовали. Обои, правда, кое-где от стен отстали и свисали вниз, свернувшись рулончиками, но это только сверху. А внизу было вполне уютно — шкафы, стеллажи, кипы книг, компьютерное «железо» и провода, провода, провода… Где-то среди всего этого угадывался топчан, от него вели проходы в санузел и на кухню — к плите и раковине. Дичь, конечно, но я подумал, что и сам бы так жил, если бы…
— Проходи, располагайся! — гостеприимно сказал хозяин. И добавил без всякого пафоса: — Где сможешь.
— И что ж ты так живёшь? — вежливо спросил я. — Ты ж всю жизнь был талантливым и вундеркиндом. Не мог хоромами обзавестись на старости лет?
— Мог, — вполне серьёзно ответил хозяин, роясь под тумбочкой в поисках лишних тапочек. — И обзавёлся. Два раза. Потом бросил — пустое дело.
— Это почему же?
— А потому! Какой смысл в хоромах для меня лично? Всё равно всё отнимут, а я отдам. Просто не смогу не отдать. Вот такой я человек!
— Не понял?!
— Да всё ты понял! Сам такой же! Ну, куплю я квартиру или коттедж построю. Сразу жена, дети, тёща, тесть… А их надо обустроить, что-то им надо дать. Ну, можно, конечно, и не давать, но они ж хотят, а отказать я… Ну, короче, в лом мне это. Два раза обламывался — больше не хочу. Вот я тут живу — на это гнездо желающих нет, если только какая иногородняя чувиха позарится.
— А мало их, что ли?
— Много их, Вова, ох, много, — вздохнул приятель. — А я ещё не старик, сам понимаешь. Стараюсь на ночь никого не оставлять, но они ж цеплючие! Вот и думаю: может, студию сделать? Снести в сортире стенку и объединить с гостиной! Представляешь?
— Представляю. Однако думаю, это не поможет. Наоборот.
— Тьфу на тебя! — сказал Серёга и швырнул мне шлёпанцы. — Уж и помечтать нельзя!
— Мечтать не вредно! — заметил я и вернулся к реалиям жизни: — На хрена ж ты меня сюда затащил? У тебя что, сосиски и пиво есть?
— Не-а, только пельмени, — ухмыльнулся приятель. — А ты что, сюда жрать пришёл? Ща я над тобой эксперименты делать стану, понял?
— А пельменей сначала дашь? — безнадёжно вопросил я, усаживаясь на хозяйский топчан.
— Хрен тебе, а не пельмени! — буркнул Серёга. — Ложись на койку, надевай прибор! Да не ссы, не помрёшь!
Почему-то мне совсем расхотелось ругаться и качать права. Фиг-то с ним!
— Ну, лёг… Ну, надел… И что?
— А теперь расслабься и тихо-мирно вспоминай сегодняшний день. С самого начала. Вот ты проснулся в супружеской койке…
Смешно, но под этим колпаком с какими-то липучками внутри было уютно и хорошо вспоминалось. Однако долго расслабляться мне не пришлось:
— Стоп! Хорош! — проорал Серёга. — Будем глядеть, что получилось!
— Ну, гляди, — пробурчал я, усаживаясь на лежанке. — Что там может быть хорошего?!
— Озвучиваю! Слушай:
«Осмотр постоянного местообитания после пробуждения — облупленный потолок, стены с отлипшими обоями, грязные окна — вызвал у субъекта острую негативную реакцию. Причина (краткий вариант):
Дочеловеческие предки Homo sapiens, как и многие животные, обустраивали гнёзда или жилища — постоянные или временные. Этот инстинкт очень древний, настолько древний, что в мозгу есть даже определённый участок, отвечающий