– Император не может ошибаться! – сэр Артур с укоризной посмотрел на декана погодного факультета. – И если он не обозначил в своём приглашении нежелательность женского присутствия в Университете, то мы не имеем права отказать виконтессе Оклендхайм по этой причине.
– Именно так я и собирался сказать с самого начала, сэр Артур!
– Собирались, но не сказали, – отмахнулся ректор. – И вообще, мне нужны идеи, а не бесполезные слова. Господа, у кого есть идеи?
Декан факультета бытовой магии, румяный толстяк с розовой лысиной профессионального прожигателя жизни, задумчиво произнёс:
– А не является ли эта виконтесса родственницей известного преступника графа Оклендхайма, уличённого в геноциде гномьего населения на территории королевства Грумант, отягчённого использованием запрещённых методов ведения войны?
Гросс-магистр хлопнул ладонью по столешнице:
– Ваши слова сами по себе тянут на коронное преступление, магистр фон Зальца, и нам лучше сделать вид, будто они никогда не были произнесены вслух. Его Императорское Величество повелел считать выступление гномов в Груманте мятежом против законной власти, а для подавления бунта, как известно, не существует запрещённых методов. Мало того, среди наших будущих студентов есть тот самый риттер фон Тетюш, вместе с упомянутым графом Оклендхаймом уничтоживший… разгромивший… хм… принудивший к миру маскирующиеся под регулярный хирд банды обнаглевших коротышек.
Фон Зальца поморщился, но не стал возражать гросс-магистру. Вместо этого он попросил:
– А нельзя ли огласить весь список прибывающих студентов?
Сэр Артур пожал плечами и бросил на стол сложенный вдвое лист бумаги:
– Читайте вслух.
Декан кивнул, забрал список и огласил:
– Первым у нас обозначен виконт Джонни Оклендхайм. Этот тоже родственник старого графа?
– Единственный сын и наследник. Но вы не отвлекайтесь!
– Вторым, то есть второй, идёт его жена, леди Ирэна Оклендхайм.
– Жена? – удивился декан погодного факультета. – Но общежитие нашего Университета не предназначено для проживания семейных пар, а студенты первых двух курсов не имеют права снимать жильё в городе. Это древняя традиция, господа.
– Вот как? – оживился ректор. – Тогда это послужит неплохим поводом для отказа. Впрочем, мы ещё вернёмся к обсуждению данного вопроса. Продолжайте, Иоахим, продолжайте!
Обращение к подчинённому по имени явно свидетельствовало об улучшении настроения гросс-магистра. Вырисовывалось решение проблемы, а выполнение невысказанного пожелания Его Императорского Величества приобрело все шансы на осуществление. Не зря повелитель так морщился, передавая список? Значит, он был недоволен, и долг каждого подданного заключается в том, чтобы причин императорского недовольства становилось всё меньше и меньше.
– На третьем месте записан полковник грумантской пограничной стражи Карл Гржимек. Странно…
– Наш Университет не обучает военных.
– Прошу прощения, тут указано, что упомянутый полковник находится в отставке и к дальнейшей службе не пригоден по причине тяжёлой болезни.
– Этого ещё не хватало! – возмутился всё тот же декан погодного факультета. – Он не заразный?
– Представления не имею. Что это вообще за заболевания – гомофобия и похвальная тяга к линчеванию?
– Первый раз слышу, – покачал головой главный целитель Университета в ранге майор-магистра. – Но если тяга похвальная, то вряд ли его заболевание является заразным. Скорее всего, это свойственная военным деформация личности, выражающаяся в болезненном стремлении к хвастовству. Вы же знаете наших вояк, господа, и не думаю, что грумантцы хоть чем-то от них отличаются.
– Тогда ладно. Продолжайте, Иоахим.
– Спасибо за разрешение, – раздражённо бросил фон Зальца, но продолжил чтение. – И далее в списке риттер фон Тетюш, отличившийся при подавлении недавних беспорядков. Хладнокровный палач и убийца.
– Что, прямо так и написано? – удивился ректор.
– Простите, сэр Артур, это моё собственное мнение. Когда вкладываешь приличные деньги в такое надёжное предприятие, как гномий хирд, а потом никому не известный риттер… Обидно, сэр Артур!
– Пустое, Иоахим. Забудьте про потери и продолжайте чтение.
Фон Зальца посмотрел на бумагу и тут же поднял удивлённые глаза:
– Норваец?
– Кто норваец? – не понял главный целитель. – Откуда им тут взяться? Да скорее небо упадёт на землю, чем в нас благословенный Небесными Богами приют возвышенной науки ступит нога грязного северного варвара.
– Вынужден вас огорчить, майор-магистр, но скоро сюда ступят целые две ноги.
– Каким образом?
– Последним в этом списке указан норвайский рикс Вован Безумный из рода Синяя Борода.
Главный целитель мельком бросил взгляд в окно, будто бы проверяя целостность так и не упавшего на землю неба, и крикнул:
– Такого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
Ректор опять хлопнул ладонью по столешнице:
– Это воля императора, и мы обязаны её выполнить!
– Но…
– Но император дал понять, что не желает видеть в Университете ни убийц-риттеров, ни грязных варваров, ни больных полковников, и тем более не желает видеть отродье преступного графа вместе с его девкой!
Неожиданно подал голос скромный секретарь ректора, с самого начала молча стоявший за высокой конторкой у двери в кабинет:
– Экселенц, невысказанные пожелания Его Императорского Величества довольно просто выполнить, если дословно следовать существующим указам и отданным официально распоряжениям.
– Каким образом? – сразу заинтересовался главный целитель, всегда подозревавший, что на самом деле Университетом руководит этот невзрачный бумажный паучок, а не его редко появляющееся на рабочем месте начальство. И к мнению статс-секретаря Джованни Моргана стоит прислушаться.
– Всё очень просто, господа. Более чем просто.
– Изволь пояснить, Джованни, – гросс-магистр поощряющее кивнул, разрешая говорить. – Не стесняйся.
Тот поклонился ректору и улыбнулся:
– Нам же приказано принять студентов из Груманта, не так ли? И что нам мешает поселить их в общежитии согласно традициям и сделать вид, будто ничего не происходит?
– А что-то должно происходить?
– Дуэли, экселенц. Единственная женщина среди шести с лишним сотен великовозрастных лоботрясов… Да будь это даже бородатая гномка, за её внимание и благосклонность развернётся настоящая война. И кто, как вы думаете, станет первой жертвой той войны?
– Дуэли, между прочим, запрещены эдиктом покойного императора Джорджа Четырнадцатого.
– Но не на территории Университета, экселенц. Я со всем тщанием изучил текст эдикта, и там говорится о запрете поединков на людных улицах, площадях и рынках. Если позволите, то я могу прочитать студентам несколько лекций по законодательству империи, упомянув данный запрет как образец неправильного толкования воли императора его необразованными подданными.
– И ты думаешь, они поймут намёк?
– Умные поймут, а дуракам достаточно взять их в качестве примера для подражания. А в случае с варваром и объяснений не потребуется – северное побережье империи постоянно страдает от набегов норвайских дружин, и само существование рикса является достаточным поводом для его убийства. Тем более что при правильном толковании закона оно убийством и не будет.
– А остальные двое?
– Неужели дворяне не вступятся за соотечественника?
– За норвайца?
– За виконта Оклендхайма, экселенц!
– Любопытно… – гросс-магистр на мгновение задумался, а потом на его лице появилась улыбка. – И кого, мой любезный Джованни, ты видишь главным исполнителем этого плана?
Деканы заволновались, и фон Зальца выразил общее мнение:
– Такое