- Да толку-то? Стрелять он, чем будет? Или патроны тоже нашел? - Сергей оживился.
- Нет, больше ничего не было, - вздохнул Саша.
- Ну и прекрасно. Для охоты штука бесполезная. Да и если набег случится, тоже не спасет...
- Да причем тут это? Просто вещь хорошая. Может, когда-нибудь найдем склад с припасами, и тогда она пригодится.
- Саша, нет никаких складов с припасами. Все уже давно разграблено. Впрочем, в городах, наверняка, еще что-то осталось. Да только многие из них бомбили ядерными зарядами. И фон там, наверное, такой, что яйца вкрутую сварятся еще километров за пятьдесят. Может сейчас он снизился, но я еще не видел ни одного человека, который бы рискнул это проверить. Все племена стараются держаться от мегаполисов подальше.
- Но не все же ядерными боеголовками обкладывали. Какие-то простыми ракетами и бомбами накрывали. Может там уцелело что.
- И лишь ты один на всем земном шаре это знаешь, а другие не в курсе? Все магазины, склады, ларьки, да вообще все, к чему можно было добраться, не нахватавшись лишних микрорентген, разграблено еще в первые годы после взрыва!
- Ладно, хорош орать. Своих разбудишь, - примирительно сказал Саша и, шумно выдохнув, приложился к алюминиевой кружке. - И все-таки забавно - мира, как такового, уже нет, а вот самогон есть. Васька, гад, рукастый все-таки, собрал же аппарат. Мне вот только интересно, из чего он это пойло делает?
- Ну, раньше из сахара перегоняли, или из ягод и фруктов.
- Ты когда последний раз сахар видел? А фрукты?
- Саня, давай не будем об этом. Если сейчас начнем гадать, из чего этот алкаш самогон делает, то пить явно расхочется, - сказал Сергей и оба мужчины громко рассмеялись.
Палатка Сергея, если так ее можно было назвать, состояла из двух комнат, разделенных тряпочной перегородкой. В соседней комнате спали жена Лена и два сына - старший Олег и младший Денис. Олегу недавно исполнилось пятнадцать, а младшему было десять лет.
От громкого смеха Лена проснулась и вышла в первую комнату, где сидели Сергей с Сашей.
- Голубки, вы бы потише смеялись. Детей разбудите, - обратилась к ним женщина.
- Прости, случайно получилось... А чего это мы голубки? - Сергей насупился.
- Ну как же. Сидите при свечах, выпиваете, воркуете. Прям романтический ужин у вас, - улыбнулась супруга.
- Лен, ну у меня день рожденья вообще-то. Могу я чуть-чуть с другом посидеть? - Сергей сделал вид, что обиделся.
- Да сидите, конечно, только не шумите, - женщина скрылась за ширмой.
- Мда, дружище, 47 стукнуло. По нынешним временам ты хорошо пожил. Давай, за тебя! - Саша поднял руку с кружкой.
Мужчины негромко чокнулись и выпили до дна.
- Знаешь, брат, я часто свою прежнюю жизнь вспоминаю. Наверное, как и все мы. И вот часто вижу свой семнадцатый день рожденья. За пару недель до него умер отец. Тяжело умер. Болел несколько месяцев до этого. Настроение было, сам понимаешь какое. Я в ту пору в училище учился, а мама работала в цехе по производству мороженого. Работа тяжелая, низкооплачиваемая, денег катастрофически не хватало. Но она тогда сказала, пусть много проблем у нас, но праздник есть праздник. Купила в магазине килограмм пельменей и оставила денег на торт и бутылку Кока-Колы, а сама ушла на смену. В гости ко мне пришел друг, мы поели, разрезали торт... и настроение упало. Он был старый и сухой внутри. Не пропавший, потому что пропадать там было нечему, крема кот наплакал. Именно сухой. Друг понимающе промолчал и начал есть. А у меня слезы на глаза навернулись. Я считал, что это мой худший день рожденья в жизни. Знал бы я тогда, как обернется, наверное, сожрал бы тот торт за милую душу.
Снова в комнате повисла напряженная тишина. Каждый думал о своем. Сергей мысленно перенесся в тот далекий день. Какой же это был год? А, две тысячи первый. Или две тысячи второй? Нет, точно две тысячи первый. И ведь не торт был причиной тогдашних слез, и не бедный стол. Не было отца. Не было человека, которого Сергей очень сильно любил. Человека, с уходом которого жизнь словно оборвалась. И он, семнадцатилетний пацан, остался один на один с этим суровым миром. У него еще не выросли клыки, но он должен был защищать себя сам, учится всему на ходу, подстраиваться под обстоятельства. Он должен был стать надежной опорой для своей матери, которая горбатилась ради него днями и ночами. Да, в конце концов, ради памяти своего отца, который хотел бы, чтобы из него вырос настоящий мужчина.
Мало кому он рассказывал о своем папе, но он всегда жил в его сердце. И Сергей зарекся, что если вдруг у него когда-нибудь родиться сын, то он непременно назовет его в честь деда - Олег.
Правда, сейчас нужно было думать о другом. О том, отчего Сергей в этот вечер попытался спрятаться за кружкой Васькиного пойла. Эта мысль уже давно сверлила голову, не давала покоя. И с каждым днем он все больше убеждался в ее правильности. Уже не раз он озвучивал ее на совете, но ни староста, ни командиры отрядов его не поддерживали.
Однако на днях появились новости, которые заставили многих людей в лагере изменить свое отношение к идее Сергея. И он понял, что нужно дожимать. Пока народ колеблется, есть шанс убедить его. Такую возможность нельзя упускать, иначе может быть поздно.
- Я завтра буду со старостой говорить, - помолчав, сказал Сергей. - Мы больше не можем ждать. Еще пара недель, месяц, и нам нечего будет пить. Лагерь итак уже в режиме жесткой экономии. Вода выдается только для питья и приготовления. Даже лицо умыть нечем. Наши водовозы говорят, что запасов источника осталось мало. Если не уйти, то мы все погибнем.
- Куда уйти, брат? Ну, вот куда?
- Можно попробовать на юг, поближе к горам. По идее, там должна быть вода. Все-таки, ледники, хоть немного, но еще сохранились.