Словно медведь, сквозь кусты прорвался запыхавшийся Адливанкин. Быстро оглядев территорию, он выругался:
– Вас на пять минут нельзя оставить. На дороге машина горит, здесь тоже хрень полная! Апокалипсис какой-то.
– Я бы даже сказал: апокалипздец.
Сашенька открыла глаза и попыталась улыбнуться. Кудрявый женишок тут же подскочил к ней:
– Что случилось? Мать, моя женщина! Да ты вся в крови! Как ты?
– Нормально, – слабым голосом ответила девушка.
Шура поцеловал её в губы и встал рядом со старшим следователем, злобно уставившись при этом на бандита.
– Олег, что случилось? – спросил он.
– Напал на нас, можно сказать, из-за угла. Уничтожил улики.
– Какие?
– Ладно, не до того сейчас. Ты на дороге разобрался?
– Джип, который стоял на обочине, взорвался.
– Это нашего гостя пытались устранить. Вызвал СОГ?
– Да, санаторники сейчас прибудут. А то мы за них всю работу делаем, – он прислушался к звукам спецсигнала, доносящимся с шоссе. – Кажется, они уже едут. Или это полицейские? Я им тоже позвонил. В горящей машине просматриваются два трупа.
– Это уже совсем ни в какие ворота. Натворили бледнолицые дел. Топорно работают. Я бы даже сказал «томагавкно». Любезный, кто у тебя в машине был? – капитан присел возле Толика. – Опять молчун попался. Ладно, чёрт с ним. Шура, ты оставайся здесь. Мы с Шурочкой не успели до конца прокурора осмотреть. Поэтому отработай всё: и с джипом, и с кабриолетом. Этого в кутузку. Потом с ним поговорим. Блин, ну почему всегда так: как выходные – так полно работы.
– А ты куда?
– Я Сашеньку отвезу в хорошую больницу, а сам затем в контору. Жду тебя там.
Глава «Л»
Лучшее зеркало для человека – его поступки. Пять лет назад Олегу, тогда ещё молодому сыщику, удалось распутать одно сложное дело, связанное с банковскими махинациями и убийством. Все улики указывали на заместителя руководителя банка. Но Князев сумел разобраться и вывел на чистую воду истинных преступников. С тех пор отец подозреваемого считал себя в неоплатном долгу перед капитаном. К нему в клинику Олег и привёз раненного эксперта-криминалиста. Через полчаса ожидания из дверей вышел доктор Данилян.
– Арсен, ну что там с Шурой? – подскочил к нему с вопросом капитан.
– Плохо.
– Что?
– Плохо, говорю. Травма не опасная, но ребёнка она потеряла.
– Ребёнка?
– Ты не знал?
– Откуда? А! Это героиня не моего сердца. Я знаю того, кто мог стать отцом.
– Ну-ну. Могу обнадёжить. Всё будет нормально. У них ещё будут дети. Так что, Олег, успокой её мужа.
– Надо же! Ударили по голове матери, а пострадал ребёнок.
– Скорее всего – это результат стресса. На ранних стадиях беременности такое бывает. Мы её дня три понаблюдаем. Я позвоню, когда можно будет забрать.
– Спасибо тебе, Арсен Геворгович!
– Тебе, Олег, спасибо. Обращайся по любому поводу. Не забывай про старика. У меня, кстати, завтра праздник семейный. День рождения внучки. Приезжай с супругой к нам на дачу. Ты же знаешь, где она. И Людочка, и я, и естественно, Карен – все мы будем очень рады вас видеть.
– Не обещаю. С работой завал. Но, всё равно, спасибо за приглашение. Супруге горячий привет. И сыну тоже.
Олег ушёл. Доктор, сложив руки на груди, проводил его взглядом до дверей.
– Ай! Какой хороший человек!
Глава «М»
Мозгами лучше пораскинуть, чем раскидываться. Голова без мозгов не болит. Голова капитана после удара по ней пистолетом изрядно побаливала. Но не только из-за травмы. Радужное предвкушение дачного отдыха после ранения Шурочки растворилось безвозвратно. Князев приехал в контору, где собирался дожидаться возвращения Адливанкина. В коридоре он встретил прикреплённого к его группе следователя Рябова.
– Макар, ты тоже остался без выходных?
– Вытащили. Свидетель до понедельника не мог подождать. Думает, что мы здесь живём.
– Какой свидетель?
– По делу о травматах. Когда началась пальба, он шёл по тротуару навстречу нашему покойничку.
– Ну? И что?
– Когда тот рухнул на землю, подумал, что в него пуля попала. Поэтому сразу бросился на помощь. Потом первым вызвал «скорую» и опергруппу. В суматохе его оттёрли от места происшествия, но так и не допросили.
– Всё как всегда у идиотов. Главное пёстрые ленты натянуть и создать иллюзию серьёзного расследования.
– Мужик оказался ответственным товарищем и сегодня припёрся в полицию. А они его отослали к нам. Меня поэтому и вызвали. Вы же на выезде.
– Я понял. Ты о деле докладывай.
Рябов сделал равнодушное выражение лица и стал небрежно крутить пластмассовый органайзер на столе.
– Да, ничего особенного.
– Ну!
– Говорит, что клиент был ещё жив, когда он к нему подполз.
– Что ты тянешь? Говори, если по делу что-то есть.
– Ему его слова сначала показались бредом. Но, подумав, он на всякий случай решил рассказать нам.
– Не томи.
– Да там всего пара слов, но на самом деле немного странных. Скончавшийся дедуля произнёс: «Они вывозят иконы, картины и скульптуры КамАЗами». И отдал богу душу. Из киношки, наверняка, возвращался. Набрался впечатлений. А иначе, кто при нормальной работе головного мозга, перед смертью будет болтать о самосвалах?
– Интересно. Жертву идентифицировали?
– Да! Но ничего особенного. Обычный старичок. Год до пенсии оставался. Курсаков Константин Николаевич.
– Кем работал?
– Хирургом в поликлинике.
– Макар! Ты партизан? Почему из тебя всю информацию клещами приходится тащить? В какой поликлинике?
– Это ведомственная поликлиника. В ней таможенники обслуживаются.
– Вот!
– Что «вот»?
– С этого надо было начинать.
– Что «начинать»?
– Рябов, не заводи меня. Я сегодня злой! Похороны когда?
– Похороны? Похороны завтра.
– Срочно отправляй его на вскрытие. И пусть кровь по полной программе исследуют.
– Думаешь, он не случайно помер?
– Думать не вредно. Но лучше знать наверняка! А ты пока развороши поликлинику. Только аккуратно, не привлекая особого внимания. Мол, положено так.
– Чего спрашивать?
– Узнай, с кем он контактировал из таможенников в последние три дня, неделю, месяц. Список составь соответствующий. А я посмотрю, подумаю, – и, взглянув на следователя, добавил: – вместе подумаем.
Глава «Н»
Несомненно, в государстве, как в огороде. Если нет порядка – не будет ни красоты, ни урожая. Трава! Откуда ты берёшься? За культурными растениями ухаживаешь, как за грудным ребёнком. Вынашиваешь, практически на руках. Кормишь, поишь, рыхлишь. И часто – всё напрасно. А сорняки растут сами собой. Хоть бы хны им, и на отсутствие ухода наплевать! Настя пропалывала клумбу. Закончив, зашла домой вымыть руки. Ополоснув колодезной водой лицо, она помотала тяжёлой гривой тёмно-русых волос и закинула их назад, закрепив заколкой. Взглянула на себя в зеркало. Вроде бы пока ничего. Даже очень ничего. Есть, конечно, признаки усталости под глазами и немного