Домой добрались на третьи сутки. Здесь была новость — к нам по железке заехал дивизион немецких 150-миллиметровых гаубиц — 12 штук с тройным боекомплектом — по 150 выстрелов на гаубицу. Взорванный мост начинал сказываться. Не очень полезное приобретение, но раз пришло — пусть будет. Из этих гаубиц мы устроили три батареи, по их известному положению и таблицам стрельбы обозначили квадраты, набрали и стали тренировать гаубичников — теперь вокруг нас на 13 километров во все стороны мы были самыми большими дядями. Пока не прилетят самолеты — тогда мы станем очень маленькими.
Ведь до этого с ПВО было не очень хорошо — налет трех-пяти самолетов мы могли отбить, но если их будет больше — потери будут существенными и второй раз будет не отбиться. Надо было наращивать плотность стволов. Во многом этому способствовал налет на аэродром — оттуда мы уволокли более двадцати зенитных стволов разных калибров. Знаменитые 88 мы включили в систему в качестве слоя дальней борьбы на больших высотах. Вместе с уже имеющимися нашими крупнокалиберными зенитками у нас было уже восемь стволов, распределенных в две батареи, которые к тому же мы разместили у дорог, прикрыв заодно и танкоопасные направления. Более мелкокалиберные стволы автоматов в 30–40 миллиметров мы разместили двумя компактными группами — на севере и юге, и они создали зонтик на пару километров. Эти стволы мы разбавили немецкими стволами в 20 миллиметров — предпоследний километр становился еще плотнее, ну и на последних пятистах метрах в дело вступали бы тридцать ДШК — налет фашистам обошелся бы очень дорого, по подсчетам наших ПВОшников мы бы отбились от массированного нападения тремя группами по 10 самолетов с разных направлений. Это уже неплохо — дает некоторую уверенность, ведь вряд ли сейчас немцы пошлют на нас более крупные силы — они скорее всего пока не представляют нашей численности, поэтому если и будут действовать по нам авиацией, то сначала это будут небольшие группы. В систему ПВО мы включили и спертые шесть немецких истребителей — сейчас их по очереди осваивали наши летуны, которых у нас скопилось уже более двухсот пилотов и штурманов.
Глава 15
Проблемой становилась связь. Чтобы обезопасить ядро нашей территории, надо было следить за дальними подступами — хотя бы километров двадцать, а лучше пятьдесят. Своевременно предупреждать о появлении больших контингентов войск противника, да и высылать помощь попавшим в трудную ситуацию группам тоже было бы нелишним. У фрицев мы натаскали пару десятков радиостанций, и наши кулибины слепили из них шесть довольно компактных аппаратов, которые с помощью направленной антенны могли достучаться за 50 километров до базы. Но требовалось больше. Я озадачил физика проблемой, рассказал ему "свою" задумку о производстве пальчиковых ламп, нашли ему в помощь еще радиолюбителей и технарей, состыковали со стеклодувами, и уже через неделю после разговора были готовы первые экземпляры наших радиоламп. Их технические характеристики конечно не дотягивали до сеточных, зато их можно было лепить на платы гораздо плотнее, что позволит применить более сложные и следовательно более надежные схемы, с повышенной избирательностью. Вдобавок мы отказались от крепления ламп в отдельные панельки, что конечно ухудшило ремонтопригодность, но зато резко уменьшило количество деталей — панелька с ее пластиковым корпусом и прижимной пружиной была довольно сложным для нас изделием. Дополнительным бонусом стала обнаружившаяся позднее более высокая надежность радиоаппаратуры — впайка ламп непосредственно в плату делала их крепление гораздо жестче по сравнению со вставкой в панельки — лампы не расшатывались от вибраций и не отходили от контактов, контакты не покрывались окислами и не переставали проводить токи — просто нечему было покрываться. Дополнительную роль сыграла конечно и внутрення конструкция ламп, в которых не было тонких а потому нежных сеток — все было сделано на металлических штырьках — прочных, кондовых и жутко надежных — от вибрации скорее растрескается колба лампы, чем сместятся эти штырьки. Позднее, уже в октябре, для сверления, запайки и распайки мы сделали специальные сверлильные головки и паяльные станции — они сразу рассверливали или пропаивали шесть отверстий. Выводы ламп одной серии также были унифицированы под свой типоразмер — даже если требовалось например три контакта, лампа все-равно имела шесть выводов — немного теряли на металле, зато много выигрывали на повышении технологичности производства и ремонта за счет унификации разъемов. Позднее такую же унификацию мы провели и над другими элементами. Так, большинство самых распространенных резисторов мы свели в три типоразмера и сделали для него сотни комплектов соответствующей оснастки — работы по их монтажу ускорились почти в пять раз.
Но все это было делом будущего, а в начале необходимые конденсаторы, сопротивления, катушки индуктивности, ручки управления делали на коленке, чуть ли не из гвоздей. Но за три недели, к середине августа, были готовы первые аппараты для связи на расстояниях на всенаправленной антенне до пяти километров. И весили они несравненно меньше существующих аналогов — без батареек не дотягивали и до килограмма. А это позволяло создавать тактическую связь между отделениями пехоты, отдельными машинами. А уже на машины ставить более мощные радиостанции. Ну и — применили УКВ-частоты — 56–60 МГц, что выше даже немецких 28–30, не говоря о наших 5–6 МГц (или, как говорили сейчас — мегациклов). Будем надеяться, что некоторое время нас не смогут ловить даже радиопеленгацией.
А мы сможем — сеть радиоразведки постоянно расширялась — сейчас на ней работало уже семь радиостанций с почти тридцатью операторами — нашим женщинам очень понравилась идея подслушивать фрицев. А направленные антенны позволяли примерно определять — где они находятся. Триангуляция выполнялась разнесенными постами, и служба радиоразведки постоянно отслеживала изменения в эфире.
Так мы и обнаружили, что вокруг что-то затевается. Еще удивительно, что фрицы до этого не чухались — видимо были сильно заняты наступлением, а сейчас то ли выдохлись, то ли наоборот все у них хорошо. Второе кстати вряд ли — наши постоянные обстрелы на дорогах, более десяти пущенных под откос эшелонов не могли пройти бесследно — к тому же один был гружен танковой ротой, а рота танков — это серьезная сила. И на нашу станцию уже давно никто не заглядывал — приехали еще два эшелона — с топливом и продовольствием — и все. Видимо, кто-то смекнул, что через странную станцию поезда не проходят. И вот, похоже, сейчас нас будут жучить.
Наши летчики в своих разведывательных