На этой звенящей ноте тот сумасшедший день и закончился, я перед тем, как уснуть, успел подумать – жаль, с Кубриком так вопрос и не утрясли… и с Траволтой хотелось бы хоть парой слов перекинуться… и Джейн Фонда мимо меня прошла, а к ней у меня вопросики тоже были… ну ничего, главное, что живые остались.
Прошла неделя
Незаметно как-то, но прошла. Что за это время произошло, расскажу по пунктам. Значит кино наше не сказать, чтобы в лидеры кинопроката выбилось, не Титаник это был и даже не Аватар, но в десятку прочно входило – за неделю затраты на производство окупились, как мне на Уорнер Бразерс сообщили, дальше всё только в плюс будет. Отзывы в прессе разные были, но если усреднить, то немного выше нулевой отметки, положительных всё же больше, особо отмечали игру юной Энни.
Да, а Стэнли, друзья мои, Кубрик, прочитав сценарий «Пикника», сказал своему другу Николсону, что такого вонючего дерьма он даже в Америке не встречал, редкостное, короче говоря, дерьмо, эталонное, так и передай своему другу Сержу-как-его-там. Я почему-то именно к такому повороту был внутренне готов, поэтому даже и не расстроился, тем более, что Николсон тут же передал свой экземпляр сценария Стивену Спилбергу (который тоже был евреем и тоже имел российские корни), который рядом с ним сидел на премьере, а тот через пару дней заявил, что ему оно даже приглянулось и он даже готов вести дальнейшие переговоры, тем более, что «Близкие контакты третьей степени» у него давно были закончены, а до «Индианы Джонса» еще очень неблизко было. Посоветовался с Игоревичем, он меня поддержал – ну их, сказал он, этих гениев, всю душу вынут придирками и истериками, простые рабочие лошадки типа Спилберга надежнее и практичнее…
Далее, про моноколёса и гироскутеры…
Можно одним словом сказать впечатления американцев – понравилось. А можно и двумя – публике зашло. Да и тремя, если напрячься, словами тоже можно описать – большинство было в а..уе. Расчехлил я это добро на четвертый день нашего пребывания в Лос-Анджелесе, когда утряслось большинство волнений от стихийного бедствия. Нас таки вывезли на большую пресс-конференцию, кою организовали в так называемом «Театре Эль Капитан», который на самом деле оказался никаким не театром, а обычным кинотеатром… обычным, да не очень – аналитики рынка считают его живым, можно сказать, памятником развития киноиндустрии Голливуда. Располагался он очень по простому адресу – Голливуд, Голливудский бульвар, 6838, выполнен был в испанском колониальном стиле, аляповато на мой провинциальный взгляд, но народу понравилось, построен он был на заре развития кинематографа, в 20-е годы, с тех немых еще пор кажется так ничего здесь и не меняли. Там же почти в двух шагах и знаменитая аллея звезд (она же аллея славы) проходила, посмотрели и на неё по дороге, имена Гарри Купера и Вивьен Ли увидели, а вот де Ниро с Траволтой там пока еще не значилось… как и Николсона впрочем, не заслужил еще.
Прессуха
Итак прессуха – на сцену из нашей делегации посадили только меня да Анечку, я пытался отвоевать место хотя бы для Саныча, но ничего не смог, нет его в протоколе и точка. Ну и Николсон конечно был, а Джеки Чан к тому времени давно в свой Гонконг улетел. Зал тут конечно поменьше был, чем в Дороти, но тоже немаленький, под тыщу мест, и пишуще-снимающая братия заполнила его почти наполовину, немало по-моему. Ну объявили каждого присутствующего на сцене, тут и понеслось.
– Газета «Лос-Анджелес таймс» (кто бы сомневался, что ей первой слово дадут), Билл Ковальски (да еще и поляк этнический, ой что сейчас будет). Мистер Сорокалет, скажите, почему в Советском Союзе не соблюдаются базовые права человека (о как, прыжком с места в карьер… в песочный, а может сразу в угольный).
– Билл (можно так обращаться? Ок), у нас вообще-то тематика немного другая, мы тут вообще-то по вопросу премьеры кинофильма собрались… но если вы настаиваете, пожалуйста. Можно уточнить, какие права человека вы относите к базовым?
Билл немного озадачился, но быстро собрался:
– Вы наверно и сами в курсе – свобода слова, свобода собраний, свобода совести, свобода передвижения…
– Вы упустили право на работу, на образование, медицинское обслуживание и самое главное – право на жизнь. Я вас уверяю, что на Земле есть сотня с лишним стран, где с этими базовыми правами дела обстоят гораздо хуже, чем в СССР. Отчего же ваша обеспокоенность столь односторонняя?
Билл еще раз озадаченно почесал в затылке, потом продолжил.
– Вы не правы, американские граждане обеспокоены делами в других странах не меньше, чем советскими… но вот у вас, насколько мне известно, сильно ограничиваются права евреев на эмиграцию, а в других странах такой проблемы нет или она совсем несущественная. Что вы скажете на этот счет?
Я пододвинул к себе бутылку Кока-колы (тут её вместо газировки расставили), налил в стакан, выпил, потом продолжил.
– Видите ли в чем дело, мистер Ковальски… возможно такие ограничения и существовали некоторое время назад, но в настоящий момент, я вас уверяю, ограничен выезд только тех граждан еврейской национальности, которые имели доступ к государственным секретам. В Америке тоже существует подобный подход к эмиграции, я прав?
– К сожалению я не совсем в курсе нашей практики по этому вопросу…
– А надо бы было подготовиться, – нагло перебил его я, – может мы к следующему вопросу перейдем?
Билл смешался и не успел ничего ответить, потому что ведущий резво передал микрофон следующему джентльмену.
– Сан-Франциско Крониклз, Ник Вайнштейн (о боги, взмолился я, опять про евреев что ли?), Серж, я могу так обращаться? Окей, Серж, почему на вас и на Энни военная форма? В СССР все артисты обязаны её носить?
Ну ладно хоть не про евреев…
– Спасибо за вопрос, Ник – нет, у нас военную форму носят исключительно лица,