– Дело не в этом… – всхлипывает она в руки. Потом затихает, открывает лицо и принимает серьезный вид. – Извините, я, наверное, пойду. – Она дергает ручку, но двери заблокированы.
– А куда, позволь спросить, ты пойдешь? Опять на лавку мерзнуть? Ночевать на природе – не сезон вроде? – и ведь мог бы спросить нормально, но выходит раздраженно, меня выводит из себя мысль, что девушка может попасть в такую ситуацию.
– Я что-нибудь придумаю. Откройте, пожалуйста, – уже испуганно просит она.
– Придумает она… – завожу двигатель и выезжаю на трассу.
– Вы куда?
– Мы все домой, – поясняю я. – Поля, ты не против, если Агния Александровна погостит у нас? – обращаюсь к дочери.
– Да! – улыбается дочь, хлопая в ладоши. Известно, что новенькая воспитательница ей нравится. – Я вам свое платье на утренник покажу и мою черепашку, и…
– Да что вы, не нужно, мне неудобно, – растерянно произносит девушка. – Меня коллега должна была приютить. Просто она трубку не берет…
– Неудобно – спать на потолке, одеяло падает. А все остальное – нормально. Поверь, наш дом лучше, чем лавочка в сквере или хостел с клопами.
– А как на это отреагирует ваша жена?
– Вы, наверное, не в курсе, но Полина мама давно мне не жена и она не живет с нами.
– Спасибо, но я дозвонюсь до коллеги и… – тараторит девушка.
– Давайте решать вопросы по мере их поступления. Просто помолчите – голова раскалывается! – стараюсь говорить как можно мягче, и девушка, как ни странно, замолкает. Я не благородный принц и не люблю в доме посторонних. Друзей у меня мало – я почти всех исключил из своей жизни, только взаимовыгодные знакомства. Остался лишь самый давний, еще со школы. Мы ездим на охоту или встречаемся вне дома. Я даже где-то социопат. Меня интересуют только самые близкие, только их впускаю в свое пространство. К остальным равнодушен, не сострадаю, не испытываю жалости, отдыхать предпочитаю в тишине и одиночестве. Думать и принимать решения тоже могу только, когда мне не мешают. Но есть в этой девочке что-то такое, что не позволяет остаться равнодушным.
Глава 3
Олег
Пропускаю девочек вперед, в прихожей срабатывает датчик движения, освещая комнату. Дом у нас небольшой, но нам с Полиной много и не нужно. Да и не люблю я огромные особняки, где все помпезно и дорого, но очень холодно, коттеджи с множеством комнат, в которых никто и никогда не будет жить. Наша Снегурочка мнется на пороге, с интересом осматриваясь. Неудобно девочке нас стеснять. Меня забавляет ее скромность, в наше время не сыскать таких скромниц.
– Так, раздеваемся и моем руки. Полина, покажи тут все Агнии Александровне и сама переоденься! – командным голосом выдаю я. Моя дочь привыкла, просто кивает, а вот наша Снегурочка распахивает глаза, словно я обругал их. Очень нежная или запуганная? Сказал бы, что чересчур. Или я разучился общаться с такими тонкими барышнями?
Снимаю верхнюю одежду и поднимаюсь наверх, в свою комнату. Мне нужен душ и чуть-чуть тишины. Слишком много сегодня было суеты. Мне необходимо выдохнуть.
Быстро моюсь, переодеваюсь в футболку и домашние брюки. Прохожу в кабинет, совершаю пару звонков по работе, откидываюсь в кресле, закрываю глаза и дышу, пытаясь расслабиться. Тишина, глубокий вдох и медленный выдох. Головная боль медленно отступает. Я умею полностью себя отпускать и ни о чем не думать, расслаблять тело настолько, что оно становится невесомым, это помогает восстановиться, снять усталость и раздражение.
Где-то внизу что-то очень громко разбивается. И я включаюсь, а головная боль возвращается. Вдыхаю поглубже, стискиваю челюсти и выхожу из кабинета, спускаясь вниз. Со стороны моей кухни слышен шепот Поли и ее воспитательницы. Останавливаюсь в дверях и наблюдаю за катастрофой. Мой бежевый керамический пол залит персиковым соком, который до этого находился в стеклянном кувшине, от которого теперь остались только мелкие осколки. Поля стоит ногами на кухонном диванчике, а наша Снегурочка суетливо собирает руками осколки с пола.
– Я помогу, – предлагает дочь.
– Нет, стой там! Ты можешь порезаться, – немного истерично отзывается Агния. – Ай, – режется осколком и сует палец в рот.
– У тебя кровь? – беспокойно спрашивает Полина, пытаясь слезть на пол.
– Все хорошо, не слезай! – девушка суетится, продолжая собирать осколки. Кровь с ее пальчика капает на пол… Разворачиваюсь, ухожу в коридор, надеваю тапочки и подхватываю обувь для Поли и Агнии.
– Так! – привлекаю к себе внимание. Поля смотрит на меня виноватыми глазами, а вот девушка вздрагивает, резко оборачиваясь. Да что же она такая запуганная?! – Надевайте тапочки, – ставлю одни возле Полины, а другие перед девушкой. Она послушно обувается и смотрит на меня, как нашкодивший ребенок, вновь автоматически подносит окровавленный палец к губам. – Дай сюда руку, – сам хватаю девушку за запястье и подтягиваю к раковине, шлепая по разлитому соку. Открываю холодную воду и смываю с ее пальца кровь. Разрез небольшой, но по тому, как кровь не останавливается, понимаю, что рана глубокая.
– Папа, не ругай Агнию Александровну, это я разбила, – Поля шлепает по осколкам и соку.
– Сядь на место! – рявкаю я. Поле не страшно, а вот Снегурочка вздрагивает и сжимается. Я такой страшный? Или перегибаю?
– Можно, я сама? – робко произносит она, дергает рукой, немного морщась, и я понимаю, что слишком сильно сжимаю ее запястье. Отпускаю и ухожу в ванную, достаю из аптечки антисептик, ватный тампон, жидкий бинт и пластырь. Возвращаюсь и вижу, что вода не помогает, кровь так и капает.
– Плохая свертываемость? – спрашиваю, и Агния кивает, глубоко вздыхая. – Ясно.
Вновь беру ее руку, девушка пытается вырваться, но я сжимаю запястье, не позволяя это сделать. Подчиняется, кусая губы. Промокаю тампоном кровь, поливаю антисептиком, вновь промокаю и наношу жидкий бинт.
– Подсохнет – заклеишь, – вручаю девушке пластырь. – А теперь обе марш из кухни в гостиную! – открываю кладовую и достаю швабру.
– Давайте, я сама уберу! – девушка тянет руку.
– Я сказал, в гостиную! – повышаю голос, но не злюсь, просто забавно видеть, как Снегурочка на меня реагирует. Поля соскакивает со стула, берет воспитательницу за руку и тянет за собой. Выдыхаю. Раньше у меня в доме была одна хулиганка, а теперь их две.
Быстро убираю осколки, протираю пол и открываю холодильник. Нужно что-то приготовить на ужин, но… сил нет. Обычно Полину кормила няня. А я мог обойтись легкими перекусами. Готовить я умею, но не очень люблю, только под настроение. А сейчас настроения нет от слова «совсем». Иду в гостиную, а там Полина хвастается лиловым платьем принцессы.
– Правда, красивое?
– Да, очень. Ты будешь самой красивой, – улыбается Агния. – Это тебе мама выбрала?
– Нет,