17 страница из 19
Тема
у тебя появятся вопросы, найди меня.

Анна протягивает руку и кладет ее на мою ладонь.

– Она очень любила тебя. Она обожала твоего отца. Ваша семья была для нее целым миром. В своих письмах она писала обо всех вас так много, что вы для меня стали родными. Она пыталась извлечь максимум пользы из сложившейся непростой ситуации. Тебе трудно представить, какие тогда ужасные времена настали – в течение нескольких месяцев наш привычный мир был разрушен. Что бы ты ни нашла в шкатулке, не суди свою бабушку слишком строго.


Чуть позже я сижу на краю кровати в своей комнате, смотрю на деревянную шкатулку и поглаживаю ее углы.

Бабушке было девятнадцать лет, когда ей пришлось покинуть Кубу. Я пытаюсь представить ее молодой девушкой, оказавшейся в эпицентре таких политических потрясений. Если бы у меня была такая шкатулка – по размеру чуть больше обувной коробки, – в которой я могла бы спрятать только самое важное, что бы я выбрала? Что решила спрятать бабушка?

Я поднимаю крышку под скрип старых петель.

Перед моими глазами предстала стопка пожелтевших страниц, исписанных чернилами. Листы бумаги перевязаны красной шелковой лентой. Судя по всему, это были письма. Я отложила их в сторону.

Следом за письмами я обнаружила кольцо.

Мое сердце бешено колотилось.

Центр кольца украшает крупный бриллиант, оформленный в стиле ар-деко и окруженный более мелкими камнями круглой формы. Кольцо не было роскошным, но оно было очень элегантным и, без сомнения, старинным. Великолепная ювелирная работа.

Нам не достались старинные фамильные украшения, которыми владела наша семья до революции. Все драгоценности остались на Кубе и в конце концов исчезли. В 1959 году семья Перес лишилась своего многовекового наследия, и ей пришлось начинать все с нуля. Поэтому для меня этот кусочек семейной истории значит очень много.

Я надеваю кольцо на палец и радуюсь тому, что оно мне впору.

В шкатулке есть и другие вещи – концертные программки, белая шелковая роза – ее лепестки еще не утратили своей нежности, выцветшая карта, спичечный коробок из китайского ресторана в Гаване. Все эти предметы не имеют материальной ценности, но для меня это настоящие сокровища.

Я начинаю разбирать письма. Беру верхнее из стопки в ожидании, что сейчас увижу знакомый, петляющий почерк бабушки. Вместо этого передо мной предстает текст, написанный четким наклонным почерком черными чернилами. Я понимаю, что писал мужчина.

И начинаю читать.

Глава 6

Элиза

Я перестала себя узнавать. Вчера вечером я улизнула вместе с сестрами на вечеринку, а сегодня иду по набережной Малекон на встречу с малознакомым мужчиной. Я не знаю его фамилию, я не знаю, из какой он семьи, и я уверена, что моя семья его скорее всего никогда не примет.

Мы – предмет безграничной гордости нашей матери, а также инструмент удовлетворения всех ее амбиций. То, что двадцатитрехлетняя Изабель до сих пор не вышла замуж, – словно насмешка над нашей матерью, и она никак не может с этим смириться. Добавим сюда бесчисленное множество предложений руки и сердца, полученных и безоговорочно отвергнутых Беатрис, которой в ее двадцать один год уже пора заправлять собственным домом и завести ребенка, чтобы благополучно отдать его на попечение няни. На фоне двух моих старших сестер мой незамужний статус отходит на второй план, но и он не остается без внимания. Любовь – это удел бедных. В нашем мире нужно выходить замуж ради статуса, богатства и благополучия семьи.

И все же сегодня я здесь.

Малекон – одно из моих любимых мест в городе. Набережная простирается на пять километров, и с нее открывается самый прекрасный вид на Гавану, особенно в часы заката, когда небо раскрашено золотыми, розовыми и синими красками. Когда я смотрю на это небо, то вспоминаю старинные картины, которыми украшены стены в нашем доме.

Я прохожу мимо торговца фруктами, продающего ананасы, манго и бананы. Он одаривает меня белозубой улыбкой, а потом поворачивается к своим клиентам.

Для встречи с Пабло я выбрала белое платье – одно из моих любимых, купленное в Эль-Энканто. Сегодня улизнуть из дома оказалось труднее, чем я предполагала. Мария хотела пойти со мной, и Магда все время подозрительно поглядывала, как будто догадывалась, что со мной что-то происходит.

Это будет наша первая и последняя встреча.

Я увижусь с ним и позволю себе насладиться этим часом, а потом вернусь в Мирамар, на званый обед, который моя мама устраивает для одного судьи – закадычного приятеля моего отца, – чьего сына она надеется сосватать Изабелле. Я встречусь с Пабло, а потом забуду о нем. Возможно, я буду о нем вспоминать поздними ночными часами, когда мне будет трудно заснуть. Может быть, я вспомню о нем, когда буду прогуливаться по набережной, а волны будут касаться моей кожи.

Когда я подхожу к тому месту, где мы договорились встретиться, я вижу Пабло – он стоит на краю дамбы и смотрит на воду. Меня поражает то, что я узнала его по одной только позе, по темным волосам, по манере держаться. Это странно, но это так.

Мой пульс учащается.

Я ускоряю шаг, отворачиваясь от любопытных взглядов. Конечно, рискованно появляться с ним на людях при свете дня, но я не могу себе в этом отказать.

Пабло поворачивается в тот момент, когда я иду к нему, как будто та же самая веревка, которая тянет меня к нему, связывает и его тоже.

В руке он держит белую шелковую розу.

У меня пересыхает во рту.

Мы встречаемся посреди тротуара, и, судя по выражению его глаз, я не прогадала с выбором платья.

– Я сомневался в том, что ты придешь, – тихо говорит он.

– Я несколько раз чуть не передумала, – признаюсь я.

Пабло протягивает мне розу, и я беру ее в руки, шелк мягко ложится на мою ладонь, простая красота цветка трогает мое сердце. Я рада оттого, что эта роза никогда не завянет и мне не придется наблюдать, как она засыхает и превращается в пыль. Я могу положить ее в ящик стола и иногда, когда мне захочется прикоснуться к ее лепесткам и предаться воспоминаниям, доставать оттуда.

– Спасибо.

Мой ответ немногословен, но это все, что я могу себе позволить.

– Не хочешь прогуляться? – спрашивает он.

Я киваю. Меня переполняют эмоции, поэтому я предпочитаю ничего не говорить.

Пабло встает между улицей и мной, хотя и улица, и океан представляют для меня одинаковую опасность. С одной стороны, по проезжей части мимо нас проносятся бесконечные автомобили, и меня могут легко узнать. А с другой стороны – океан, разбивающийся о дамбу и водой окатывающий пешеходов. Море вторгается на сушу подобно разгневанному Посейдону. Однако сегодня оно относительно спокойно, и вряд ли вред от соленой воды для моего платья сопоставим

Добавить цитату