Райское наслаждение!
Его глаза расширились и потемнели, хотя держался он совершенно спокойно.
– Ой, простите, – сказала я, внезапно смутившись. Я спрятала руки и продолжила смотреть на парковку. Я начала нести что-то про Мака и Дэнис, думая все время о том, как здорово было бы иметь приятеля, которого не слышишь, пока он сам не заговорит вслух. Как прекрасна была его тишина!
– Так что я решила, что лучше схожу и посмотрю, что с вами, – заключила я, совершенно не представляя, что говорила до того.
– Вы пришли спасти меня. Это отважно, – сказал он таким обольстительным голосом, что будь на моем месте ДиАнна, она бы выпрыгнула из своих красных нейлоновых трусиков.
– Бросьте, – сказала я ехидно, с глухим шорохом усаживаясь прямо на землю. Целую секунду он выглядел изумленным, прежде чем его лицо вновь приобрело гладкую белизну.
– А вы не боитесь быть наедине с голодным вампиром? – спросил он, и в словах его проскользнуло нечто лукавое, но вместе с тем и опасное.
– Нет.
– Вы считаете себя в безопасности, поскольку пришли меня спасти? Полагаете, что у меня сохранилась хоть капля сентиментальности за все эти годы? Вампиры часто предают тех, кто доверяет им. Мы, знаете ли, не признаем человеческих ценностей.
– Множество людей предают тех, кто доверяет им, – сообщила я. Мы тоже умеем быть прагматиками. – Я не совсем идиотка. – В качестве иллюстрации я вытянула руку и повернула голову. Пока он приходил в себя, мне вздумалось намотать цепь Крыс себе на шею и руки.
Он заметно вздрогнул.
– Зато у тебя в паху есть такая сочная артерия, – произнес он, после паузы изменив тактику. Теперь его голос был скользким, словно змея.
– Не говорите гадостей, – велела я. – И слушать не стану.
Мы снова в молчании посмотрели друг на друга. Я боялась, что никогда больше его не увижу. В конце концов, его первое посещение Мерлотта трудно было назвать удачным. Так что я постаралась запомнить каждую деталь, чтобы сохранить память об этой встрече как сокровище – надолго-надолго. Это была такая редкость, такая награда. Хотелось снова прикоснуться к его коже. Я не могла вспомнить, какой ощутила ее. Но это уже переходило границы приличия и могло бы спровоцировать его вновь начать соблазнять меня.
– Хочешь выпить кровь, которую они собрали? – неожиданно спросил он. – Это в некотором роде отразит мою благодарность. – Он указал на лежащие на асфальте флаконы. – Считается, что моя кровь улучшит твою сексуальную жизнь и здоровье.
– Я здорова как лошадь, – честно призналась я. – А о моей сексуальной жизни говорить не приходится. Так что делайте с ней что хотите.
– Но ты можешь ее продать, – предложил он, хотя мне показалось, что ему просто интересно, что я отвечу.
– Я к ней не притронусь, – оскорбленно ответила я.
– Ты другая, – сказал он. – Кто ты? – Похоже, он прокручивал в голове различные варианты, судя по тому, как смотрел на меня. К счастью, я не могла ничего услышать.
– Ну, я Сьюки Стакхаус, официантка, – произнесла я. – А как вас зовут? – Я решила, что уж об этом можно спросить, не считая себя навязчивой.
– Билл, – ответил он.
Прежде чем попробовать сдержаться, я уже рухнула от смеха.
– Вампир Билл! – простонала я. – Я-то думала, что будет Антуан, Бэзил или Лэнгфорд! Билл! – Давненько я так не смеялась. – Ладно, Билл, увидимся. Мне пора возвращаться на работу. – Я почувствовала, как напряженная гримаса скользнула на место, стоило мне подумать о Мерлотте. Я положила руку Биллу на плечо и поднялась. Оно было словно каменным, и я вскочила на ноги так быстро, что чуть не упала снова. Я проверила, были ли отвороты носок строго на одном уровне, осмотрела одежду, проверив, не порвалось ли что во время драки с Крысами. Я отряхнула седалище, поскольку сидела прямо на грязном асфальте, и, помахав Биллу на прощание, двинулась через парковку.
Очень бодрый вышел вечерок, дал много пищи для размышлений. Я почувствовала себя почти столь же жизнерадостной, как моя улыбка.
Только вот Джейсон будет в ярости из-за цепи.
Вечером после работы я поехала домой – это всего лишь в четырех милях к югу от бара. Когда я вернулась к месту службы, Джейсон уже ушел (как и ДиАнна), что тоже было хорошо. По дороге к дому бабушки, месту моего обитания, я обдумывала события ушедшего вечера. Мы живем прямо перед кладбищем Высокие Сосны, что близ узкой двуполосной окружной дороги. Дом начал возводить мой пра-пра-прадед, а у него были свои представления об уединении, поэтому чтобы добраться до нашего семейного гнезда, нужно свернуть с окружной дороги, проехать через лес, а там посреди расчищенного пространства уже и стоит дом.
Несомненно, он не является памятником старины, раз уж за долгие годы все самые старые части дома были разобраны или перестроены. Конечно, в нем есть и электричество, и водопровод, и канализация, и теплоизоляция – словом, все чудные современные штучки. А еще у него по-прежнему есть жестяная крыша, которая ослепительно блестит в солнечные дни. Когда крыша прохудилась, я собиралась заменить жесть обычной черепицей, но бабушка сказала «нет». Хотя платила я, но дом-то бабушкин, так что вот вам жестяная крыша.
Имеет здание историческую ценность или нет, только я жила в нем примерно с семи лет, а до этого часто гостила, так что я его любила. Для меня это был просто большой старый семейный дом. Как мне казалось, слишком большой для меня и бабушки. Широкий фасад украшала затененная веранда, а покрашен он был в белый цвет, ибо бабушка во всем придерживалась традиций. Я прошла через просторную гостиную, заставленную потрепанной мебелью, которая нас вполне устраивала, затем через холл в первую спальню слева, самую большую.
Адель Хейл Стакхаус, моя бабушка, сидела в своей высокой кровати, и целый миллион подушечек был подложен под ее худые плечи. На ней была хлопковая ночная рубашка с длинными рукавами, несмотря на то, что весенняя ночь была теплой, и лампа возле кровати все еще была включена. На коленях у нее лежала книжка.
– Привет, – сказала я.
– Привет, дорогая!
Моя бабушка очень миниатюрная и очень старая, но волосы у нее по-прежнему густые и настолько белоснежные, что в них чудится слабый оттенок зеленого. Она закалывает их днем, а на ночь распускает или заплетает в косу. Я посмотрела на обложку книги.
– Снова читаешь Даниэллу Стил?
– Ну, она же хорошая рассказчица! – Основные развлечения моей