Спальня снова опустела, так как внизу прозвонил колокол, созывающий всех на ужин. Даже ученица на полупансионе оторвалась на минуту от безостановочной упаковки вещей. Она не спустилась вниз с другими. Ей принесли наверх стакан молока и хлеб, и теперь она села на одну из коробок и медленно, задумчиво начала есть. Мисс Эшворт тоже осталась. Она сидела в изножье одной из кроватей с белыми занавесками, склонив голову над книгой в великолепном переплете, одной из полученных ею в награду, и, казалось, рассматривала иллюстрации. Потом, закрыв книгу, она встала.
— Мисс Хэлл, — позвала она, — вы уже упаковали мои вещи?
— Да.
— И, наверное, уже некуда положить эти книги? Если коробки уже перевязаны, то, может быть, придется положить их в карманы экипажа.
— Но я легко найду им место, — весело отозвалась мисс Хэлл. Она быстро поднялась и, открыв большой портманто, начала укладывать туда книги, сверкающие позолотой корешков.
Молодая леди стояла рядом и наблюдала за этим процессом. Теперь свет одинокой свечи выхватил из темноты ее фигуру полностью, и мои читатели тоже могут бросить взгляд на мисс Эшворт.
Природа наградила ее невысокой, но грациозной и хорошо сложенной фигурой. Лицо, пожалуй, можно было назвать прекрасным, с его греческими чертами и цветом, подобающим таким чертам, не румяным, но светлым и чистым. Волосы у нее были каштановые, очень просто уложенные, глаза карие, широко открытые, большие и ясные. Выражение лица было одновременно серьезным и живым.
— Где вы собираетесь провести рождественские каникулы, мисс Хэлл? — спросила юная леди, молча наблюдавшая за тем, как та укладывала книги, а потом водворила портманто на прежнее место.
— Я всегда провожу их здесь, в Лондоне, — ответила девушка.
— Значит, у вас нет родителей?
— Нет, мэм.
— Но братья или сестры есть?
— У меня есть брат, но он служит хирургом на одном из судов Вест-Индской компании.
— И он, конечно, ваш старший брат?
— Да, ему двадцать три года, а мне еще пятнадцать.
— А другие родственники у вас есть?
— Да, кажется, где-то, в одном из графств у меня живут дядя и тетя, но они богатые люди, и им, конечно, не до меня.
Последние слова были произнесены не только не печально, но скорее беспечно и просто, причем девушка посмотрела на мисс Эшворт и улыбнулась. В первый раз она посмотрела снизу вверх, и можно было заметить, что она недурна собой, хотя лицо ее слишком худо и омрачено заботой, несвойственной возрасту. Мисс Эшворт тоже улыбнулась в ответ и мягко продолжила расспросы:
— А где вы жили прежде, мисс Хэлл, до того, как поселились у миссис Тернер?
— Я жила довольно далеко от Лондона, на границе графства Ланкашир, — последовал ответ, и говорившая снова деловито склонилась над коробками.
— Вы чувствуете себя здесь очень несчастной? — опять спросила мисс Эшворт.
— О нет, мэм, и плохие времена, и хорошие, и никакие — все проходят, но я буду жалеть, когда вы уедете.
— Почему же? Думаю, что за все полгода я с вами говорила не больше десяти раз.
— Тем лучше. И я бы хотела, чтобы все молодые леди последовали вашему примеру. Некоторые из них обращаются ко мне чересчур часто.
— А вас сильно оскорбляет наглость мисс Де Капелл и ей подобных?
— Вообще не больше десяти минут подряд.
— Однако я видела, что вы плакали?
— Вы за мной наблюдаете, мисс Эшворт?
— Да, от случая к случаю.
Полупансионерка снова посмотрела вверх, на этот раз удивленно и недоверчиво.
— Я бы никогда не подумала, что вы можете помышлять обо мне хоть минуту, — ответила она.
— Вы почти в том возрасте, когда уже можно оставить пансион миссис Тернер, — продолжила мисс Эшворт, немного помолчав.
— Я его оставлю, когда миссис Тернер сможет порекомендовать меня кому-нибудь на место компаньонки или гувернантки с обязанностями няни.
— Няни-гувернантки! Вы могли бы рассчитывать на место получше.
— Но миссис Тернер говорит, что у меня нет способностей для более высокой должности.
— На каком же основании она придерживается подобного мнения?
— Да знаете, я никогда не знаю уроков, которые она задает.
— Но где же тут здравый смысл, как может она ожидать иного, если в тот самый момент, когда она задает вам несколько страниц из истории или велит выучить наизусть отрывок по-французски, она сразу же посылает вас в прачечную с целой корзиной кружев и муслина, которые надо накрахмалить!
— Вы даже больше замечаете, чем я думала, — ответила полупансионерка и снова улыбнулась.
— Замечаю, мисс Хэлл! Вы думаете, что я сплю на ходу? Я могу только удивляться, что вы вообще способны учиться в таких обстоятельствах и что-то узнавать. Из всех невольниц вы самая неутомимая.
— Я рано встаю.
— А ночью ложитесь последняя. Я слышала, как уже сильно за полночь вы потихоньку крадетесь по лестнице в свою каморку.
— Неужели вы в это время еще не спите, мисс Эшворт?
Мисс Эшворт не ответила. Она подошла к своей кровати и стала медленно раздеваться. Полчаса протекло в молчании. Мисс Эшворт легла и, казалось, заснула. Полупансионерка, закончив дела в спальне, взяла свечу и на цыпочках направилась к двери.
— Эллен! Эллен Хэлл! — окликнула ее мисс Эшворт, поднимая голову с подушки. — Ведь вас как будто зовут Эллен, правда?
— Да.
— Вы не достанете мне носовой платок из верхнего маленького ящика комода?
Мисс Хэлл открыла нужный ящик и, по-видимому, удивилась, увидев несколько книг.
— А я думала, — сказала она, подавая носовой платок, — что сегодня утром вынула отсюда все вещи, а здесь столько книг. И Скотт, и Байрон. Будь у меня время, я хотела бы все это прочитать.
— Ну, возможно, вы сумеете осуществить это желание на каникулах, — заметила мисс Эшворт.
— Да, но тогда их здесь не будет.
— А вы посмотрите на титульный лист книги, которую держите в руке.
Мисс Хэлл повиновалась. На листе было написано: «Мэри Эшворт очень просит Эллен Хэлл принять эти сочинения Скотта и Байрона как прощальный знак ее уважения». Мисс Хэлл уронила книгу, задвинула ящик и поспешно направилась к выходу, но дошла она только до порога. Здесь она взяла себя в руки и вернулась.
— Я очень вам признательна, — сказала она, приблизившись к постели мисс Эшворт.
— Владейте ими на здоровье, Эллен. Покойной ночи.
Мисс Эшворт протянула руку, и можно было разглядеть, как красива и изящна эта рука. Скромная