Через несколько минут после того, как меня усадили в кресло, в комнату вошел Ринальдо Моретти с высоким, застенчивым парнем в костюме, следующим позади него. Взгляд моего босса был суровый и закрытый – почти нечитаемый, если не считать того, что я точно знал, о чем он думал. Я должен был прийти к нему, если дойду до края, а я этого не сделал.
Проблема была в том, что когда пересекаешь эту черту, то думаешь не совсем рационально. Это было своего рода объяснение.
У меня прихватило горло. Я не мог смотреть на него и вместо этого решил опустить глаза на стол. Мои легкие не получали достаточно воздуха, и я заставил себя дышать через нос. Сжал руки в кулаки, чтобы они не тряслись и не гремели цепями.
Ринальдо прочистил горло, и я взглянул вверх.
— Я сожалею, сэр, — сказал я вопреки обыкновению дрожащим голосом.
Ринальдо уставился на меня; в его лице читалась ярость, хотя он старался казаться безэмоциональным. В его глазах угадывалась жесткость, в предплечьях было определенное напряжение. Он откинулся на спинку металлического стула, и его пальцы сжались.
— Мы обсудим это в другой раз, — пообещал он. — Не сомневайся. А пока я здесь, чтобы познакомить тебя с твоим адвокатом.
— Майкл Бирд, — представился молодой человек. — Я специализируюсь на случаях, где подсудимый пострадал от ПТСР. Я так понимаю, вам поставили этот диагноз? Можете точно сказать, когда?
Я внимательно посмотрел на мужчину в костюме. Он был ненамного старше меня, и я засомневался, что ему вообще больше тридцати. На мгновение я решил, что Ринальдо нашел мне дерьмового адвоката, чтобы гарантировать, что я застряну здесь надолго, но это не имело смысла. Если бы он хотел, чтобы я сошел со сцены, его бы вообще здесь не было, не говоря уже об адвокате с ним на буксире. Он знал, что все мои деньги были переведены в наличность и к ним не было доступа, и, если бы он не относился ко мне серьезно, то просто оставил бы меня гнить с общественным защитником.
Что он сделает со мной после освобождения, ну, остается только догадываться. Он не стал бы тратить время и силы, чтобы вытащить меня, а затем убить. Это была бы пустая трата денег, когда он мог бы сделать то же самое дешевле, дав взятку охраннику или какому-нибудь заключенному.
Майкл Бирд серьезно относился к делу – это точно. Он терпеливо ждал, когда я отвечу на его вопрос, и казался в последнюю очередь нервным или спешащим куда-нибудь. Учитывая, что Ринальдо, должно быть, рассказал ему, кем я был в его организации, я был немного удивлен, насколько он спокоен. Часто, когда меня первый раз кому-то представляли, все рядом начинали нервничать.
— Скажи ему, Арден, — приказал Ринальдо, когда я сразу не ответил.
Я постарался не обращать внимания на то, что он использовал мою фамилию, сглотнул, кивнул и посмотрел в лицо адвокату.
— Когда я вернулся из Германии, — сказал я ему. — Это было три года назад. Меня выписали в мае того же года.
Майкл сделал какие-то пометки в своем блокноте. Я практически видел его за одной из тех маленьких школьных парт, усердно делающего записи во время урока английской литературы, поджав под столом ноги.
— Вы принимали медикаменты в рамках вашего лечения?
— Да, какое-то время.
— Вы все еще принимаете наркотики в рамках лечения, которое вам предписали, либо незаконно? — пока я отвечал, глаза Майкла пристально следили за мной, и у меня было отчетливое ощущение, что он подмечает любую неправду.
— Нет, — я откинулся назад на стуле и не собирался отводить от него взгляд, но лязг наручников отвлек меня. Я сжал подлокотники и сделал пару глубоких вдохов.
— У вас бывают кошмары или повторяющиеся воспоминания о случившемся?
Я тяжело сглотнул.
— Да.
— Как часто?
— Каждый раз, когда закрываю глаза.
Я не пропустил, как сузились глаза Ринальдо, когда я признавался адвокату. Да, я был слишком разбит, чтобы прийти к нему после того, как убил Терри и Бриджет, но было очевидно, что в течение некоторого времени кошмары становились все хуже. Я не говорил ему об этом. Даже когда я сознался, что Бриджет оставалась со мной в постели на ночь, я никогда не озвучивал ему причину.
— Вы когда-нибудь чувствовали онемение?
— Большую часть времени.
— Вы когда-нибудь думали о причинении вреда себе или кому-то еще?
Я реально расхохотался, что заставило Ринальдо слегка улыбнуться.
— Эван прав, — сказал он адвокату. — Это очень глупый вопрос.
—Тогда продолжим, — пробормотал Майкл. — У вас есть проблемы с нарушением внимания?
— Да.
— Вы когда-нибудь говорили с семьей или друзьями о том, что с вами случилось?
— Нет, блядь.
— Ты собираешься поставить ему диагноз или вытащить его на хер отсюда? — прорычал Ринальдо, когда его терпение иссякло.
— Я просто пытаюсь понять его душевное состояние во время инцидента.
— Он облажался – состояние аффекта, вызванное стрессом из-за того, что одного из его коллег и одного друга нашли мертвыми, верно, Арден?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, мистер Моретти, позвольте мне делать свою работу, — Майкл откинулся на пластиковом кресле и посмотрел в глаза Ринальдо.
Он был храбрым человеком, надо отдать ему должное.
Ринальдо какое-то время сердито глядел на него, но, в конце концов, снисходительно махнул рукой.
— Как скажешь. Продолжай.
Он задал мне кучу других вопросов, на которые я ответил как смог. После заключительного вопроса он проследил пальцем до конца страницы, просматривая свои заметки, кивнул и встал со стула.
— Это все, что мне сейчас нужно, — объявил он. — Если у меня возникнут дополнительные вопросы, мы организуем еще одну встречу. Я оставил начальнику блока мою контактную информацию, если вы вспомните что-нибудь, что посчитаете важным. Не думаю, что у нас будут проблемы с тем, чтобы вас выпустили под залог, если у вашего психолога не будет серьезных возражений.
— Подожди меня снаружи, — сказал Ринальдо.
Майкл убрал свои записи в портфель и покинул маленькую комнату. Я взглянул на своего босса и постарался не чувствовать себя слишком взволнованным, когда он посмотрел на меня с разочарованием в глазах.
— Я сожалею, — повторил я.
— Знаю, — он вздохнул, наклонившись вперед, и положил локти на стол. — Так или