Я целеустремлённо иду к шкафу, открываю дверцу и, глядя ей в глаза, набираю комбинацию цифр. Кладу пистолет на стопку бумаг и денег, а потом снова закрываю сейф.
— Я не собираюсь убивать тебя, — говорю я снова.
Она лишь кивает в ответ.
— Ложись в постель.
Она подчиняется, но как только я приближаюсь — начинает вся дрожать. Мне кажется, будто я имею дело с раненым животным, но прямо сейчас у меня нет на это терпения. Чтобы удержаться и не трястись, мне приходиться использовать все свои силы. Выстрелы из телевизора до сих пор отдаются эхом в ушах.
Как ни странно, но, когда я сам нажимаю на спусковой крючок, они никогда меня не беспокоят.
Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь, а потом заползаю обратно в постель и ложусь рядом с проституткой. Устраиваюсь на подушке, встречаясь с ней глазами.
— Мне нужно выспаться, — говорю ей. — Если ты уйдёшь, я снова проснусь, капиче?
— Я не знала, — тихо произносит она, не встречаясь с моим взглядом.
— Теперь знаешь. — Мои слова слишком резкие, и я чувствую, как она застывает рядом со мной. — Мне нужен сон и покой, и никакого сраного телевизора. Оставайся здесь.
— Хорошо, — её голос едва слышен.
Я протягиваю руку и прижимаю к себе её напряжённое тело. Улёгшись на подушку, закрываю глаза и стараюсь не обращать внимания на пульсацию в голове. У меня учащённое поверхностное дыхание, и я знаю, что если открою глаза, то увижу в противоположном углу комнаты парнишку. Чувствую его присутствие, даже не смотря в его сторону. Полагаю, в этом есть смысл, так как он всего лишь плод моего воображения. Настоящий был давным-давно похоронен.
Не сразу, но в итоге я снова засыпаю.
Просыпаюсь и сразу понимаю, что не один. На какой-то краткий миг пытаюсь уловить запах девушки, которой уже давно нет, но чувствую только корицу. Это возвращает воспоминания о прошлой ночи, и с некоторым смятением я смотрю на спящую в моей постели шлюху.
Сказать, что я обращался с ней как с дерьмом, будет преуменьшением.
Откидываю покрывало и совершаю быструю прогулку в ванную. Сейчас в моей голове ясно, и хотя я не проверял время, но знаю, что мне удалось поспать не меньше восьми часов или даже больше. Из-за штор в спальню проникает свет — вероятно, сейчас позднее утро. Когда я возвращаюсь, шлюха всё ещё спит, и я обратно заползаю рядом с ней под простыню.
Должно быть, мои действия её будят, потому что она открывает глаза и глядит на меня, пока я устраиваюсь на подушке. Смотрю на её красные глаза и размазанную косметику, мысленно говорю себе, что должен бы извиниться за своё поведение, но не произнощу ни слова.
Я не чувствую никаких угрызений совести, и не думаю, что мне удастся звучать искренне. Понимаю, что напугал её, но в действительности она вовсе не пострадала, так что я не могу заставить себя жалеть. Единственное, что могу почувствовать — небольшой укол стыда за потерю самообладания.
Проститутка перекатывается ко мне, и кружевной материал её красного бюстгальтера слезает с груди, обнажая сосок. Я облизываю губы, когда чувствую, как мой член реагирует на эту картину. Она не пропускает мой взгляд и теснее прижимается ко мне своим телом.
Не говоря ни слова, она тянется к моим боксёрам, засовывает туда руку и обхватывает пальцами член. Медленно скользит рукой вверх и вниз, пока он не становлюсь твёрдым и пульсирующим. Прежде, чем полностью потеряюсь в ощущениях, я хватаю её за запястье и останавливаю.
— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я.
— Ну, ты же говорил, что хотел бы трахнуть меня утром, — безразличие в её голосе немного нервирует.
Я напугал её до смерти, и хотя не собираюсь за это извиняться, но не могу не чувствовать, что кое-что ей должен.
— Ты не обязана, — говорю я ей.
— Это моя работа, — отвечает она, пожимая плечами. — Ты за этим привёз меня сюда.
Если бы я был хорошим человеком, то просто велел бы ей одеться и отвез её туда, где нашёл. Я всё равно заплатил бы полную цену за всю ночь, потому что она сделала то, в чём я действительно нуждался — помогла мне уснуть. Но я не хороший человек. Даже близко не хороший, и поэтому не предлагаю ей этого. Я отлично выспался и проснулся возбужденным.
Она права — она здесь не просто так.
— Перевернись на живот, — приказываю ей и тянусь к тумбочке за презервативом. — Встань на колени.
Она подчиняется, без лишних слов понимая, чего мне хочется. Я становлюсь на колени позади неё, и когда кладу руки на её бедра, она напрягается. Всего лишь на краткий миг, но я всё равно это чувствую. Мне хочется поиметь её в задницу и смутно помню, что говорил ей об этом прошлой ночью, но теперь мне кажется, я должен быть с ней помягче. На мгновение закрываю глаза, а затем вставляю пальцы в её киску.
Она ещё не готова для меня, поэтому требуется немного времени, чтобы поиграть с ней, прежде чем я беру член в руку, раскатываю презерватив и медленно прижимаю его к её щёлке. Я поглаживаю её клитор, когда беру сзади, но могу сказать, что её стоны фальшивые. Махнув рукой на её притворство, впиваюсь руками в её задницу, закрываю глаза и растворяюсь в ощущении тепла вокруг моего члена.
Это занимает какое-то время, и оно не длится долго. Когда я кончаю и выхожу из неё, похоже, она вздыхает с облегчением. Не взглянув на меня, шлюха скатывается с кровати и хватает с пола одежду.
Пока я принимаю душ, она одевается. Не говоря ни слова, вывожу её из квартиры и направляюсь с ней на нижний этаж и на парковку. Ржавый универсал «вольво», который я приобрёл на стоянке рядом с аэропортом, заводится с лязгом и треском. Я выезжаю из гаража на улицу, и всё это время шлюха молчит. Я только раз бросаю на неё взгляд, когда останавливаюсь на красный свет. Она смотрит в окно глазами с размазанным макияжем. Её волосы в беспорядке лежат на плечах.
Прежде чем ехать дальше, мне нужно заправиться. Въезжая на заправку на Конгресс-Парквей, приходится объехать бездомного, держащего картонку с просьбой подать на еду. У него длинная, седая борода, и выглядит он примерно на сто десять лет. Он всклокоченный и худой, одет в пальто недостаточно тёплое для чикагской зимы. Я игнорирую его молящий взгляд и заполняю бак. Шлюха в машине продолжает пялиться в никуда. Когда я забираюсь обратно