Встреча заканчивается, и Ринальдо всех отпускает. Но, пока команда обсуждает детали плана, многие ошиваются рядом, и я использую возможность официально познакомиться с новой службой безопасности Ринальдо.
— Эван Арден, — говорю я, протягивая руку Поли.
— Поли Вечини, — он хватает мою ладонь и сжимает её крепче, чем необходимо. Жалкая демонстрация тестостерона выглядит почти комично. — Разве ты не должен быть мёртв?
— Это длилось недолго, — говорю я, пожимая плечами.
Он смеётся.
— Ну, добро пожаловать обратно.
— Спасибо, — вежливо отвечаю я. — Если тебе понадобится что-нибудь касательно безопасности, дай мне знать.
— Я вполне уверен, что у меня всё под контролем, — говорит Поли, расправляя плечи и вытягиваясь. Он и так на несколько сантиметров выше меня, и этот поступок так же смешон, как и его рукопожатие.
Люди, которые чувствуют необходимость демонстрировать свои физические размеры как средство запугивания, как правило, не очень уверены в своих силах. Я убеждён, что Поли не является исключением из этого правила. Он прищуривает глаза, оценивая меня, и своей самодовольной ухмылкой показывает, что не верит всем этим «слухам» о моих способностях.
Меня это устраивает — пусть недооценивает меня. В дальнейшем это может сыграть мне на руку.
— Эван! — зовёт Ринальдо.
Я извиняюсь перед Поли и направляюсь к боссу.
— Эван, познакомься с Бени Сегрети.
Бени кивает, пожимает мне руку и здоровается со мной по-итальянски.
Я поднимаю бровь, и меня охватывает ощущение дежавю. Не могу сосчитать сколько раз кто-то из семьи пытался запугать меня, давая понять, что я не один из них. Это не срабатывало в прошлом, и не работает сейчас.
— Piacere di conoscerla (прим. пер. приятно познакомиться (ит.)), — у меня не очень хорошее произношение, но оно достаточно понятное. Бени расширяет глаза на мой ответ, а Ринальдо довольно хихикает.
— Бени занимается некоторыми нашими новыми коммерческими предприятиями, — говорит Ринальдо. — Он был весьма полезен для меня с тех пор, как приехал.
— Уверен, что так и есть, — киваю я ему головой. — Луиза, вероятно, ценит помощь.
Я внимательно наблюдаю за Бени, когда упоминаю имя дочери Ринальдо, и его глаза слегка расширяются, когда он смотрит в её сторону. Он облизывает губы и проводит рукой по жирным чёрным волосам, прежде чем заговорить.
— Луиза очень способная, — улыбается он и смотрит на Ринальдо. — Её отец, должно быть, очень ею гордится.
У меня нет сомнений — серьёзные это отношения или нет, но Бени её трахает.
Ринальдо улыбается, и мне ясно, что он понятия об этом не имеет. Опять же, он, возможно, обеими руками «за». Он хотел, чтобы Луиза остепенилась и подарила ему внуков, но не смог найти подходящую пару. Возможно, он даже привез Бени из Италии именно с этой целью.
Всё, что я знаю наверняка, это то, что я не включён в этот список. Ринальдо ясно дал это понять.
— Ринальдо, вот документы, которые мы обсуждали, — Бекка отталкивает меня бедром, и становится между мной и боссом. Она не извиняется, и небрежный взгляд, который она кидает на меня искоса, говорит, что поступок был преднамеренным.
— Спасибо, дорогая, — говорит Ринальдо. Он берёт папку из её рук и кладёт на стол. — Ты знакома с Эваном?
— Не официально, — говорит Бекка, поворачиваясь ко мне с широкой улыбкой. — Я помню его с тех пор, как он пару лет назад посетил наш клуб.
Не уверен, какой клуб она имеет в виду — Ринальдо владеет несколькими, и я в своё время побывал во всех из них. Новые люди обычно ставят меня в тупик, но, зная, что она в бизнесе уже некоторое время, я немного расслабляюсь.
Я пожимаю ей руку, и она игриво мне улыбается и подмигивает. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить в ответ глаза.
После получения основных сведений все друг за другом начинают покидать офис Ринальдо, чтобы отправиться выполнять свои задачи на сегодня. Возвратившись к дивану, я хватаю сумку и перекидываю её через плечо.
— Хочешь попить пивка? — спрашивает Джонатан.
— Конечно, — говорю я. — Между прочим, я приехал сюда на автобусе.
— Ты и чёртов общественный транспорт? — качает головой Джонатан.
— «Вольво» заглох, — отвечаю я, пожимая плечами. — Нужно купить новый аккумулятор.
— Не беспокойся. Я за рулём.
— Это мне подходит.
Мы направляемся к двери, но меня окликает Ринальдо:
— Эван, задержись на минутку.
— Да, сэр.
— Я подожду тебя снаружи, — говорит Джонатан.
Как только все покидают комнату, Ринальдо идёт к мини-бару возле своего стола и вынимает большую бутылку скотча. Я не спрашиваю, о чём он хочет поговорить, а просто жду, когда он будет готов.
— Как ты, сынок?
Значительная часть напряжения, которое я чувствовал всё утро, исчезает, когда он произносит слово «сынок». Я прошёл достаточно сеансов терапии, чтобы понять, почему это так сильно на меня влияет: сирота, выросший в монастыре с ограниченными примерами мужской модели поведения и никогда и нигде не имеющий никаких реальных корней. Во мне прочно укоренилось желание кому-то принадлежать. В первые годы службы морпехом я считал, что в семье был какой-то смысл, но из моего отряда в живых остался только Малыш Эдди, электронщик от бога.
— Всё хорошо, сэр.
Он наклоняет бутылку к стакану, а затем останавливается и поднимает бровь, ставя под сомнение мои слова.
— Правда, — говорю ему, — я в порядке.
Ринальдо наполняет стакан янтарной жидкостью наполовину и предлагает мне. Я отказываюсь, и тогда он делает глоток сам.
— Ты уже устроился на новом месте? — спрашивает он.
— По большей части. У меня не так много вещей, и место уже обставлено, так что хлопот было не так много.
— Готов ли ты снова стать полноправным членом организации?
— Да, сэр.
Он долго смотрит на меня, прежде чем начать говорить снова.
— Я позволил тебе уйти только потому, что знал, это не продлится долго.
В груди появляется чувство стеснения. Я на мгновение отвожу взгляд, с трудом сглатываю и делаю глубокий вдох.
— Она хорошая девушка, — говорит Ринальдо. — Но не предназначена для этой жизни, а ты никогда не сможешь себя от этой жизни отделить.
Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что он говорит о Лиа. Я ошибочно думал, что если увезу её из Чикаго, то это позволит нам обоим уйти от Ринальдо и его бизнеса. Остаться в стороне у меня не получилось. Не знаю, верность ли это Ринальдо, преданность делу или просто моя потребность видеть кого-то в прицеле винтовки, но я не смог отказаться от этой жизни.
Понимание того, что он прав, не облегчает восприятие его слов. Он знал. Он всё это время знал, что мне не удастся с ней остаться.
— Ты мог бы это сказать до того, как я уехал, — мои слова звучат жёстче, чем я рассчитывал.
— Ты бы послушался?
Закрыв глаза, сжимаю зубы. Борюсь с желанием вытащить пистолет, но я бы никогда не навредил Ринальдо. Я не хочу стрелять в него, я просто хочу застрелить кого-нибудь.
Прежде чем увидеть, как он двигается ко