— Кто ты по гороскопу?
— Боже, ты веришь в эту чушь?
— Телец или Козерог.
— Это все игры разума, ты же понимаешь? Посмотри исследования про общие реакции на подходящие всем вопросы. Ты же маркетолог, ты должна знать как дурить людям головы.
— Я такому не училась. Только кружить головы.
— О, с этим я уверен проблем нет.
У него звонит телефон и Андрей уходит забрать у курьера наш ужин.
Боже, все это становится уже более чем неприличным. Одно дело немного поулыбаться друг другу и совсем другое переходить на откровенный флирт. Убеждаю себя снова и снова, взять сотовый, извиниться и поехать домой. Пусть мне позвонит муж или вдруг возникнет некормленый кот. Что угодно. Просто уезжай, так правильно.
Но муж не звонит, а уезжать совсем не хочется. Мы ведь ничего такого не делаем, просто разговариваем… Но обмануть саму себя не получается. Мы с Андреем Громовым не просто разговариваем.
Он возвращается, достает из бумажного пакета мой вок, себе заказал салат. Удивляюсь.
— Поддерживаю форму. Слишком долго возился с кубиками пресса, чтобы вот так просто отдать их парочке тарелок борща.
— У тебя пресс кубиками? — хитро гляжу на него, подцепляя лапшу палочками.
— Просто стиральная доска, показать?
— Нет уж, спасибо.
Мы оба смеемся, потому что это уже табу и мы понимаем, где черта, за которую нельзя заходить. Обмениваемся взглядами, и наши разговоры все меньше касаются работы и все больше личного. Кто где учился, когда вступил в брак, смешные истории и спортивные секции, мои потуги стать лучшим скрапбукером на Руси, его увлечение тренажеркой.
— Салфетки есть?
Андрей роется в пакете и передает мне. Наши пальцы на одно мгновение соприкасаются и мы оба отдергиваем руки, словно обжегшись. Горячо. Слишком.
— Спасибо, — скорее пытаюсь замять этот эпизод. — Соус, конечно, вкусный, но к платью не подходит по подтону.
— Ты понимаешь, что единственная тут поддерживаешь деловой стиль одежды.
— А ты?
— Я суровый начальник, мне положено.
— Мне надеть платье с рюшами?
— А оно у тебя есть? — скептично щурится Громов.
— Нет. Не люблю всю эту девчоночью требуху.
— И свой шалаш ты обустраиваешь сама. Очень не завидую твоему мужу, Полина.
Поднимаю брови:
— С чего это?
— Рядом с тобой любому мужчине будет сложно. Сложно соответствовать. Ты… довольно высоко задираешь планку.
— Планку чего?
— Мужчины, который хорошо бы смотрелся рядом.
Пожимаю плечами.
— Мой муж отлично смотрится рядом. Показать фотки?
— Давай, — неожиданно соглашается Громов. Я удивляюсь, вообще-то я пошутила. Но отступать не стану, беру телефон, открываю галерею и смотрю последние фото. Листаю, листаю… листаю… Фоток с Сашей нет.
— Лучше в инстаграм… — голос у меня как-то подсип. Раньше мы с ним фоткались чаще, по всяким дурацким поводам, лежа на диване, а теперь… Это брак, а не первая неделя отношений.
— Вот, — отдаю Андрею. Он внимательно смотри на наше общее фото с мужем со свадьбы друзей. Года три назад сделано.
— Хм… — хмурится. — А ты изменилась.
— Да? — пытаюсь заглянуть в телефон, но Громов отодвигает его. — Можно полистать?
— Это же инстаграм. Можно, конечно.
Он скролит ленту.
— Ты словно другой человек. Похорошела.
Смущенно опускаю глаза. Да, я похорошела. После того как стала общаться с интересными, современными людьми, ходить на курсы и тренинги, повышать квалификацию. Все это не было похоже на волшебное преображение. Не так это все в жизни происходит. Но день за днем, сталкиваясь с новыми людьми, я стала замечать, что одежда моя не так идет мне, что бижутерия безнадежно устарела, а макияж я не меняла с восьмого класса школы. Как научилась подводить глаза, так и живу. И я стала это менять. И все получилось.
— Меня старую ты бы на работу не взял.
— Конечно. Такую? — он показывает мне фото, где у меня челка бахромой и пиджак в ужасающую бежево-зеленую клетку. Совершенно не мои цвета.
— Я оставила их себе на память, а не чтобы ты глумился.
— Врешь, ты оставила это чтобы люди видели путь. Никто из нас не ценит, если человек тридцать лет поддерживает себя в идеальной форме. Но если он похудел на тридцать килограмм — о, да! Это мы замечаем. Устройство нашего мозга, реагируем на перемены. А статика не интересна.
— Статика… надежна. Привычна. Безопасна. — мне почему-то кажется что мы говорим о наших браках.
— Да, — не спорит Андрей. — Но иногда ты видишь что-то другое и оно тебя манит. Не стоит поддаваться новизне. Глупо это. Так ведь?
Сглатываю, прежде чем ответить.
— Да. Так.
Он смотрит на часы.
— Давайте на сегодня закончим, Полина, — резкий переход на «вы» не ускользает от моего внимания. — Вас подвести?
— Я на машине.
— Ах, да. На милом фордике. — Андрей как будто смущен.
Мы шуршим обертками от наших ужинов, кидаем их в мусорку. На языке какая-то горечь, а в груди неясный комок.
Все правильно и он совершенно прав. Да, мы немного пофлиртовали и мило поболтали, и на этом все. Таков был уговор.
— Я пойду помою руки, — пальцы в соусе.
— Да, и мне не помешает.
Офис уже заснул, погасили основной свет и в красивых декорированных нишах с живыми растениями едва тлеют искры ночников. Где-то беспрестанно жужжат пылесосы и гудят сервера Вектора. Мы идем с Андреем в сторону туалетов и сердце отчего-то набирает бешеные обороты. С чего бы? Мы ничего… ничего такого. Ничего не будет и даже головы не поднимай, чтобы ненароком не показать ему, что ты хочешь чего-то еще!
Женский налево, мужской направо.
Я делаю шаг и исчезаю за дверью. На мгновение замираю. Что если Андрей шагнет за мной? Хочу ли я этого? Не знаю. Все что чувствую — шум крови в ушах и безумное волнение. Не знаю! Хочу, чтобы он решил… Тогда это будет не совсем уж мое падение. Но чего я хочу? Ничего! — тут же одергиваю сама себя. — Ничего не хочу, ничего! Господи, Полинка, до чего ты тут дошла! Немедленно домой! Немедленно!
Наплевав на макияж смачиваю щеки водой. У меня глаза как у дикой кошки, зрачки расширены, а дыхание рвет пуговицы на строгом платье. Боже… Позор какой. Нужно срочно, немедленно убежать! Бежать отсюда!
Споласкиваю дрожащие руки, вытираю полотенцем и нервно поправляю прическу. Ну, все. Все. Успокойся, девочка. Успокойся. Ничего не будет.
Я выхожу и застываю. Напротив двери в женский туалет стоит Андрей. Стоит так, словно все это время он стоял тут и никуда не сдвигался. Замираю. Мы смотрим друг на друга, я вижу тьму в его глазах. Так не бывает, они же голубые, светлые. Но только не сейчас. Я слишком часто дышу, все это не должно происходить. Он шагает ко мне и я пятясь спиной захожу в тот самый туалет с приятной музычкой и итальянской плиткой.
Скажи, скажи ему! Останови!
Дверь мягко захлопывается.