– Кэссиди – не мой адвокат. То есть она юрист, но не мой адвокат.
– И она сама здесь присутствует, – вмешалась Кэссиди. – Мы подруги. Мы сидели в баре перед обедом, и Молли сказала, что здесь в офисе есть какая-то жутко уродливая скульптура, которую я непременно должна увидеть.
– Эта скульптура все еще здесь? – детектив Эдвардс посмотрел по сторонам.
– О мой бог, не думаете же вы, что Тедди пытался предотвратить кражу скульптуры? – вырвалось у меня раньше, чем я успела подумать, и все уставились на меня с разной степенью изумления.
Детектив Липскомб всячески демонстрировал свое терпение, но не преминул дать понять, как трудно ему это дается:
– На этом этапе расследования мы должны рассматривать любые возможности.
– Но только не эту. Уж кем-кем, а героем Тедди не был. Если бы даже кто-то влез сюда с целью украсть эту уродину, можете быть уверены, Тедди бы придержал для него дверь. Не то чтобы Тедди мог в этом участвовать или что-то… – Может быть, если бы я продолжала говорить, мой мозг рано или поздно догнал бы язык. Но пока что язык явно захватил лидерство. Похоже, было бы лучше вернуться к кивкам.
Детективы обменялись взглядами, затем детектив Эдвардс дотронулся до моей руки. Без сомнения, он хотел меня успокоить, но ничего не вышло.
– Вы можете показать мне эту скульптуру?
Кивнув, я встала и начала обходить Тедди и всю компанию, которая им занималась, но внезапно остановилась, осознав, что иду босиком. Я посмотрела вниз, то же сделал и детектив Эдвардс. Он сочувственно кивнул:
– Сожалею, но мы должны какое-то время подержать ваши туфли у себя.
– Все равно с них кровь не сойдет, – пробормотала за моей спиной Кэссиди. Я оглянулась, удивившись тому, что она последовала за нами. – Статуя – главная причина, почему я здесь оказалась, – объяснила она. – И, черт возьми, я намерена все-таки ее увидеть, если ее, конечно, не украли.
Ее не украли. Она по-прежнему корячилась на пьедестале перед кабинетом издателя. Называлось это творение Муза 47. По словам издателя, художник заявил, что фигура олицетворяет стремление творить. По мне, это был бесформенный гном, корчившийся в приступе почечной колики. Детектив Эдвардс некоторое время разглядывал скульптуру, затем обследовал приемную издателя, даже проверил, нет ли на ковре следов обуви или других вещественных доказательств. Ковер и мебель в этой части офиса такие же безликие, как и во всех остальных, разве что стоят подороже, что сразу бросается в глаза. Хром сияет ярче и все такое. На детектива Эдвардса, судя по всему, обстановка не произвела особого впечатления. Я тихонько стояла, наблюдая за каждым его движением. Кэссиди с отвращением кивнула на скульптуру:
– Современное искусство – это просто анекдот.
– Довольно резкое заявление, – возразил детектив Эдвардс, продолжая осмотр.
– Если законодательство не изменилось с того момента, как я ушла из офиса, то я имею право на свое мнение.
Всегда очень поучительно наблюдать, как Кэссиди примеривается к противнику, видимо, прикидывая, сможет она его проглотить за один раз или все-таки за два.
– Знаете, сегодня мы как раз работали над тем, чтобы лишить граждан их прав и свобод, но не успели из-за растущего числа убийств. Поэтому – да, еще денек-другой вы имеете право на свое мнение. – Он перестал осматривать ковер и взглянул на нас, ожидая реакции.
Кэссиди упорно молчала, поэтому я не замедлила воспользоваться моментом:
– А мне нравится Джаспер Джонс[14].
Кэссиди закатила глаза. Детектив Эдвардс слегка скривился, из чего я поняла, что Джаспер Джонс вряд ли поможет нам найти общий язык. Но я не сомневалась – Эдвардс понял, что я старалась помочь, и оценил это.
Одному богу известно, как я устала от того потока нытья и жалоб, в который вынуждена вникать по роду своей работы, а ведь я имею дело всего лишь с бумагой или экраном компьютера. Представляю, что в таком случае должен пропускать через себя каждый день нью-йоркский детектив, не считая непосредственного расследования убийств! Самое меньшее, что я могла сделать – это постараться как-то сгладить высокомерие Кэссиди. И потом, я действительно люблю Джаспера Джонса.
– Эта часть помещения кажется нетронутой, но я все равно пришлю сюда криминалистов, чтобы они все проверили. Спасибо, – сказал детектив Эдвардс, жестом отправляя нас обратно в загончик. Кэссиди вышагивала впереди, я уныло трусила за ней, так как отнюдь не стремилась вновь увидеть Тедди. Детектив Эдвардс шел рядом со мной с очень сосредоточенным видом, поэтому я сочла за лучшее помолчать. К тому же я не смогла придумать ничего более или менее стоящего. Потому что от фраз типа «Как же такое могло случиться?» детективов наверняка уже тошнит, а ничего умнее этого мой китайский болванчик сочинить не смог.
Детектив Липскомб уже поджидал нас. Детектив Эдвардс покачал головой – ничего. Детектив Липскомб кивнул.
– Никаких следов борьбы в офисе. Судя по расположению пятен крови, убийство произошло здесь, на месте. Бумажник и часы исчезли.
Детектив Эдвардс нахмурился:
– Неподходящее место для ограбления. Слишком много дверей между офисом и улицей.
– Охранники предоставят нам все данные. Посмотрим, что это даст. А больше здесь особо не за что уцепиться.
В руках у Липскомба был пластиковый пакет с ножом, извлеченным из горла Тедди. Изнутри пакет был покрыт потеками крови, и когда детектив Липскомб поднес пакет поближе к свету, вдруг получился эффект мозаичного стекла.
– Кухонный нож.
– Это нож Тедди. Он пытался похудеть и во второй половине дня ел много фруктов. Резал яблоки дольками и говорил, что ножи в хозяйстве нашего офиса недостаточно острые, поэтому он держит этот у себя в столе.
Детектив Липскомб перевел взгляд на Тедди, которого как раз упаковывали в пластиковый мешок.
– Да уж, этот нож оказался достаточно острым.
Детектив Эдвардс недовольно поморщился:
– Платишь за завтрак.
Почему-то детектива Липскомба это страшно обидело:
– Нет, не плачу!
Эдвардс укоризненно покачал головой и повернулся к нам, чтобы объяснить:
– У нас договор: если кто-то начинает острить, как самоуверенный телевизионный коп, он угощает всех завтраком.
– Это что, такое наказание? – уточнила я, не уверенная, что поняла логику.
– Лучший способ борьбы с вредными привычками, – объяснил детектив Эдвардс.
Детектив Липскомб, которому все это явно не нравилось, поспешил вновь вернуть наше внимание к ножу:
– Так вы уверены, что это его нож?
– Да. Пару раз я брала его у Тедди. Он действительно лучше, чем те, что есть в кухне офиса.
Детектив Липскомб, не выпуская из рук пакета, встал в дверях офиса Тедди.
– Итак, он работает допоздна, слышит подозрительный шум, хватает нож, выбегает из офиса и…
Мы опустили глаза на кровавое пятно и каждый домыслил остальное. В моем варианте Тедди борется с таинственным злоумышленником вдвое больше себя