Хантер лег, когда подошел Тэйт, и она заметила маленький символ, изображающий двойной лук и стрелу, выжженный на его левом плече. Аманда сжалась от мысли о том, как сильно это должно было болеть, и ей было интересно, сам ли он согласился на это или кто-то заклеймил его против его воли.
— Судя по твоим шрамам, я могу сказать, что твои вампирские дружки не очень-то высокого мнения о тебе, — произнесла девушка.
— Думаешь? — с издевкой ответил Хантер.
— Он всегда такая язва? — спросила она Тэйта.
— Вообще-то я считаю, что это он еще мило себя ведет.
Тэйт промыл ужасно выглядящую рану спиртом и приготовился сделать Хантеру местный наркоз.
Темный Охотник перехватил его руку, до того как Тэйт успел сделать укол.
— Не стоит.
— Почему? — нахмурился Тэйт.
— У меня к этому иммунитет.
У Аманды отвисла челюсть.
Тэйт просто потянулся за шовным материалом.
— Ты не можешь этого сделать, — сказала она, прерывая его. — Он же будет все чувствовать.
— Эту рану нужно зашить, — настаивал Тэйт, — Господи, да сквозь нее видно кости.
— Давай, — произнес Хантер со спокойствием, которое поразило девушку.
Ошеломленная, она съежилась, когда Тэйт сделал первый стежок. Хантер стиснул зубы и ничего не сказал. Аманда наблюдала, как Тэйт ухаживает за Хантером. Ее сердце сжималось от мысли, насколько больно ему должно было быть.
— Разве это не больно? — спросила она.
— Нет, — ответил Хантер сквозь стиснутые зубы.
Но по тому, как напряглись жилы на его шее и насколько плотно он сжимал кулаки, она могла сказать, что он врет.
— Вот, — сказала она, взяв его руку. — Просто сожми.
Кириан замер, ощущая мягкость ее ладони. Он не мог вспомнить, когда кто-либо касался его так в последний раз. Он был Темным Охотником так долго, что совсем забыл простую доброту.
Тэйт действовал из благодарности и чувства долга.
Но она…
У нее не было причины держать его руку. Он едва ли сказал ей хотя бы одно доброе слово, но она все равно потянулась к нему тогда, когда никто бы не сделал этого. Это заставило его ощущать нечто странное по отношению к ней. Нежность. Желание защитить.
Более того, ее простое прикосновение зажгло все его тело, и этот огонь добрался до его сердца, заключенного в клетку. Кириан сглотнул и напрягся. Он не мог подпустить ее так близко. Она была созданием света, а он порождением тьмы.
Они двое были несовместимы.
— Так как долго ты уже вампир? — спросила Аманда.
— Я уже сказал тебе, — ответил он сквозь сжатые челюсти, — Я не вампир. Я — Темный Охотник.
— А в чем разница?
Кириан одарил ее тяжелым взглядом.
— Разница в том, что я обычно не убиваю людей, но, если ты не перестанешь доводить меня, то я могу сделать для тебя исключение.
— Ты действительно злобное создание Ночи.
— Я тебя тоже люблю.
Аманда бросила его руку.
— Ну, все, — сказала она, — Я просто пыталась помочь тебе. Боже, ты должен позволить кому-то быть с тобой милым.
Разраженная, она встретила удивленный взгляд Тэйта.
— А ты не мог бы просто отпилить ему руку, раз уж мы здесь и освободить меня?
Тэйт фыркнул.
— Я бы, конечно, мог, но ему рука нужнее. Я бы сначала отхватил твою.
— О, просто чудесно, ты что — его Игорь?
— Фильм не тот, — поправил Тэйт. — Игорь был слугой Франкенштейна. То, о чем ты подумала — это Рэнфилд[7], и, нет, — я не Рэнфилд. Меня зовут Тэйт Беннет. Окружной коронер.
— Часть про коронера я выяснила и сама. Это вполне очевидно, поскольку мы находимся в холодной лаборатории, полной трупов.
Тэйт приподнял бровь.
— И это его ты называешь язвой?
Хантер дернулся, когда тот слишком сильно потянул за нить.
— Извини, — произнесла Аманда, — Я больше не буду его отвлекать.
— Я был бы тебе очень признателен.
Когда Тэйт закончил, Хантер натянул рубашку и плащ. Он скользнул с носилок, только легким шипением показав, как сильно болел его бок.
У Тэйта запищал пейджер.
— Я вернусь через несколько минут. Вам, детки, что-нибудь нужно?
— Я в порядке. — Ответил Хантер. — Но ей, возможно, нужно поесть и позвонить.
У Аманды взлетела бровь. Почему он позволяет ей звонить теперь?
Тэйт быстро убрал за собой.
— Телефон на дальней стене, просто набери девять, чтобы выйти на город. Я захвачу что-нибудь в кафетерии и приду, как только смогу. Оставайтесь тут и держите дверь запертой.
Как только они остались одни, Хантер подвинулся так, чтобы она смогла сесть на маленький стул около телефона.
Моргая, он тер глаза рукой, как будто они были чувствительными к свету флуоресцентных ламп.
— Нам нужно составить план, — тихо произнес он. — Ты случайно не знаешь никого в этом городе, кто мог бы знать способ сломать наручники, выкованные греческим богом?
Привыкнув к его сарказму, Аманда улыбнулась.
— Вообще-то знаю.
Его лицо мгновенно просветлело. Боже милостивый, этот мужчина был великолепен, когда не рычал и не гавкал.
— Это одна из твоих сестер?
— Один из их друзей.
Он кивнул.
—Хорошо, Нам нужно будет это сделать, лучше всего до заката, или, по крайней мере, не сильно позднее. Тебе еще надо позвонить Табите и сказать ей, чтобы она не высовывалась несколько дней.
— Ты знаешь, просто для протокола, я ненавижу выполнять приказы. Но! — Сказала Аманда, прерывая его до того, как он сможет надавить на нее. — Я понимаю, что вляпалась во все это по самые уши. Ты не можешь себе представить, как я ненавижу весь этот сверхъестественный мусор. Поэтому я буду слушаться тебя, но тебе бы лучше начать вести себя со мной, как с человеком, а не с какой-то бестолковой взбалмошной куклой.
Она вытащила его кольцо из кармана и вернула ему.
— И еще одно, мне срочно надо в туалет.
Хантер расхохотался.
— Это не смешно, — накинулась она на него, пока он надевал кольцо обратно на палец. — Есть какие-нибудь идеи, как можно это сделать, чтобы я не умерла от смущения?
— Более того, какая-нибудь идея насчет того, как