— Nae! — воскликнул Тейлон на своем родном языке, предупреждающе вскинув руку. — Никакой «скорой»! — добавил он по-английски.

— Но вы ранены... — нахмурилась женщина.

— Никакой «скорой»! — глядя ей в глаза, решительно повторил Тейлон.

Женщина недоуменно нахмурилась; затем глаза ее блеснули, как будто она нашла разгадку. — Вы — нелегальный иммигрант? — спросила она шепотом.

Что ж, объяснение не хуже любого другого. Со своим древнекельтским акцентом он вполне может сойти за иностранца. Тейлон кивнул.

— Хорошо, — прошептала она, успокаивающе погладив его по плечу. — Я что-нибудь придумаю.

Тейлон попытался отойти подальше от фонаря чей свет раздражал его чувствительные глаза. Сломанная нога отчаянно болела.

Кое как он дохромал пару шагов до кирпичного здания и прислонился к стене. От этого усилия снова все поплыло перед глазами.

Черт! Ему нужно добраться до безопасного места.

Вечер только начинался, но Тейлон понимал, что опасность застрять в городе до восхода солнца велика. Раненый Темный Охотник всегда испытывает непреодолимую тягу ко сну, а засыпать вне дома для него смертельно опасно.

Он вытащил из кармана телефон, чтобы сообщить Нику Готье, что ранен, — и тут же убедился в том, что его мобильник, в отличие от него самого, не бессмертен. Собственно говоря, от телефона мало что осталось.

— Позвольте я вам помогу, — послышался рядом мелодичный голос женщины.

Тейлон поднял на нее угрюмый взгляд. Никогда еще он не принимал помощь от незнакомцев. Тейлон привык сражаться в одиночку и самостоятельно справляться со своими проблемами.

— Со мной все в порядке, — проговорил он. — А вам лучше...

— Я вас не брошу! — заявила она. — Ведь это из-за меня вас ранили!

На споры у Тейлона не было сил. Он молча повернулся и пошел прочь. Точнее, попытался уйти.

Не успел он сделать нескольких шагов, как мир снова поплыл перед глазами.

А затем на него обрушилась тьма.

Саншайн едва успела подхватить незнакомца, прежде чем он рухнул без чувств. Застонав под тяжестью его тела, она все же каким-то чудом сумела удержать его от падения.

И аккуратно, как только могла, уложила на тротуар.

Да, аккуратно,как только могла! А. учитывая габариты мужчины и его немалый вес, могла она не слишком много.

Откровенно говоря, ее спаситель рухнул на тротуар, как куль с мукой, звучно ударившись головой о бордюр.

— Ох, извините ради бога! — пробормотала Саншайн, выпрямляясь. — Надеюсь, я не устроила вам сотрясение мозга...

Не хватало еще, пытаясь помочь, вместо этого окончательно его угробить!

Ладно. А теперь — что же с ним делать?

Здоровенный байкер-нелегал, затянутый в черную кожу, похоже, вырубился основательно и надолго. Нельзя бросать его на улице без присмотра. Что, если вернется та странная компания? Или просто какие-нибудь наркоманы захотят пошарить у него в карманах?

Это Новый Орлеан — на его ночных улицах и со вполне здоровым человеком может приключиться все, что угодно.

А уж с тем, кто валяется посреди улицы без сознания...

Страшно подумать, что могут с ним сделать какие-нибудь злые люди. Значит, оставлять его здесь нельзя.

Но в тот миг, когда Саншайн уже совершенно растерялась и готова была запаниковать, она услышала, как кто-то окликает ее по имени.

Оглянувшись, Саншайн увидела, что к обочине подъезжает старенький синий «додж рэм» Уэйна Сантаны. Сам Уэйн выглядывал из окна. Ему было всего тридцать три, но его красивое лицо с грубоватыми чертами выглядело намного старше, а черные волосы уже густо посеребрила седина.

Увидев его, Саншайн вздохнула с облегчением.

Уэйн опустил окно и высунулся наружу.

— Эй, Саншайн, что у тебя тут?

— Уэйн, как хорошо, что ты здесь оказался! Пожалуйста, помоги мне затащить этого парня в машину.

Уэйн скептически поднял брови.

— Он пьян?

— Нет, ранен.

— Тогда вызови «скорую».

— Не могу. — Она бросила на него умоляющий взгляд. — Прошу тебя, Уэйн! Мне нужно отвезти его к себе.

— Он твой приятель? — с еще большим сомнением поинтересовался Уэйн.

— М-м... в общем-то, нет. Мы просто... ну... столкнулись здесь.

— Тогда не трогай его. Пусть сам выкручивается как знает. Не хватало тебе еще одной истории с байкером!

— Уэйн!

— Саншайн, а если он бандит?

— Как ты можешь так говорить?!

Семнадцать лет назад Уэйн попал в тюрьму за убийство по неосторожности. Отсидев свой срок, вышел и попытался устроиться на работу. Но никто не хотел брать к себе бывшего заключенного. Без денег, без жилья, без надежды на будущее, Уэйн уже готов был совершить новое преступление, чтобы вновь отправиться в тюрьму, — там, по крайней мере, кормят... Но решил попробовать в последний раз — и пришел наниматься в клуб, принадлежащий семье Саншайн.

Несмотря на протесты отца, Саншайн взяла его на работу.

С тех пор прошло пять лет. Ни разу Уэйн не опоздал, ни разу не пропустил работу без уважительной причины. Он был лучшим служащим ее отца.

— Ну Уэйн, я тебя умоляю!.. — взмолилась Саншайн, одаривая его тем жалобным взглядом, который никогда не подводил ее в общении с мужчинами.

Не подвел и на этот раз: сердито ворча, Уэйн заглушил мотор и вышел из машины.

— Рано или поздно доброе сердце доведет тебя до беды. Ты хоть что-нибудь о нем знаешь?

— Ничегошеньки!

Только то, что он бросился ее спасать, когда любой другой прошел бы мимо. Такой человек не причинит ей зла.

Вдвоем с Уэйном они попытались поднять незнакомца, но это оказалось не так-то легко.

Ну и здоровяк! — пропыхтел Уэйн, когда им кое-как удалось поставить его на ноги, поддерживая с двух сторон. — И весит, должно быть не меньше тонны!

Саншайн не могла с ним не согласиться. Незнакомец был огромного роста — по меньшей мере шесть футов пять дюймов, и, казалось, состоял из одних стальных мускулов. Кожаная куртка плотно облегающая тело, не скрывала мощною, мускулистого торса.

Никогда еще Саншайн не случалось прикасаться к такому сильному мужскому телу!

Наконец, не без труда, им удалось затащить бесчувственного незнакомца в машину.

Мотор взревел, — «додж-рэм» направлялся к клубу. Саншайн уложила голову незнакомца к себе на плечо и откинула с его лба вьющиеся золотистые волосы, чтобы рассмотреть его лицо.

В его облике было что-то дикое, неукротимое. «Древний воин», — почему-то подумалось ей. Спутанные золотистые кудри до плеч как будто говорили о том, что он сознает свою красоту, но не уделяет ей особого внимания.

Над плотно сомкнутыми веками изогнулись дуги бровей, заметно темнее волос. На щеках и подбородке уже проступала легкая щетина. Даже сейчас, без сознания, он был потрясающе красив. И не просто красив: при взгляде на него замирало сердце, и в самой глубине ее существа пробуждалось страстное желание.

Но больше всего привлекал ее запах незнакомца — теплый запах кожи и здорового