– Ваше поведение недопустимо, илар Шанрасс!
Рык при подобном обращении мне почудился. Однозначно.
– Не смейте общаться с этим… – сдается, Ричарду очень хотелось произнести ругательство, но он сумел сдержаться, – с Арнаром Дантрэ. Запрещаю!
– Что? Да как вы смеете! Пусть вы и мой работодатель, но запрещать мне без логичных причин…
Ричард стремительно сократил расстояние между нами, и я оказалась слишком близко к нему. Мои руки, сжатые в кулаки, в порыве бессильного гнева легли ему на плечи, а его вдруг прижали меня к нему, но как-то странно бережно, что совсем не соответствовало ситуации. И мир рассыпался на осколки от лавандового пламени, что билось в его глазах.
Мгновение – и его губы обожгли мои. Реальность потеряла смысл. Огонь сразу же проник в горло, заструился по венам, заставил колени подгибаться от этого первого, едва уловимого прикосновения. Я даже не успела понять, что происходит, как касание превратилось в поцелуй. Горячий настолько, что вспыхнула я вся, и нежный, словно лунный мотылек задел крыльями кожу. Не оторваться, не остановиться, лишь поддаться навстречу, ощущая мягкость мужских губ, сбившееся дыхание, сумасшедший ритм сердца под моей рукой.
– Доверчивая моя девочка… Светлая моя…
В голосе Ричарда слышалась такая запредельная ласка, что я зажмурилась, все еще не веря в произошедшее. Распахнула глаза, тяжело дыша. Только сирень его глаз и осталась. Завораживающая, невыносимо острая, горькая…
Шаг назад, еще один. Его руки соскользнули с моей талии, и я неожиданно почувствовала пустоту.
– Простите, Агата. Если хотите, можете дать пощечину, я вполне это заслужил, – голос Ричарда звучал глухо.
Интересно, он за поцелуй извиняется или за свое поведение?
– Агата… – Он шагнул ко мне, наклонился до неприличия близко, сводя на нет все попытки попросить прощения. – Я переживал за вас. Очень. Да, темная бездна, я безумно скучал по вас, – выдохнул он, взглядом пригвождая меня к месту, заставляя забыть как дышать. – А вы по мне?
Он издевается?
– Ни капельки, – мстительно сообщила я.
И никогда не узнает, как я день за днем рисовала его лицо, словно меня кто-то проклял. Рисовала и сжигала бумагу в камине, не понимая происходящего, боясь того, что почувствовала. Не веря в это.
Нет, я решительно сошла с ума.
– Совсем? – уточнил он.
– Совсем, – уверенно заявила я.
Вспомнила его поцелуй, и запоздалое смущение
