— Всех попишу, падлы! — раздался хриплый вопль из–под сосны, подкреплённый выстрелом из обреза.
Вот чёрт, что за идиот! Всё–таки Сценарий меня переиграл, как я ни старался: засады не получилось. Мои бойцы один за другим поднимались из укрытий и беспорядочно палили во внешников. Новички немного растерялись, а ветеран, чуть помедлив, крикнул:
— Ложись!
Затем сам упал на живот, неловко откатился с тропы в сторону и открыл огонь по моим парням. Хриплый тут же захрипел: короткой очередью ветеран пробил ему горло. Вторая очередь пробила напарнику куртку слева, и он замертво рухнул возле сосны. Новички–внешники восторженно заорали и из лежачего положения открыли огонь. Через минуту упал второй мой напарник, через другую — ещё один…
Всё произошло так быстро, что я даже опомниться не успел. Пули ветерана защёлкали в ста метрах от меня по лодке, за которой прятался Хмурый — последний из моих бойцов. Зря он высунулся: теперь по нему жахали из трёх стволов.
— Чё делать, Чекан?! Пацанов завалили! — заорал напарник, размахивая обрезом и озираясь в поисках меня.
Сейчас он вспомнит, куда я спрятался, и мне каюк: сразу заметят, ироды! С тремя мне не справиться, нужно отползать. Хмурый всё равно не жилец, его сам великий Сценарий уже приговорил. А со мной что–то стряслось: появилось осознание себя и разум, который мне подсказывал, что нужно отступать. Может, и немного совести появилось, которая пытается упрекнуть меня: мол, товарища в бою нехорошо бросать.
Тут до меня дошло, что мои напарники, боты (и я в том числе), двигались раза в два быстрее внешников. Мы уступали последним в интеллекте, меткости и экипировке, поэтому «щедрый» Сценарий компенсировал это повышенной скоростью движения. Попробую этим воспользоваться!
Я отполз от окна, приподнялся на корточках и гусиным шагом двинулся к выходу из здания.
— По–моему, ещё один где–то прячется! — крикнул снаружи опытный ветеран.
Но я уже лежал в прибрежной высокой траве. Пятясь, я постепенно удалялся от внешников, волоча за собой дробовик. Трава была сухая и сильно шуршала, но на моё счастье подул ветер со стороны озера, который перешуршал меня. Мне бы добраться до ближайшего песчаного бархана, заросшего густым кустарником, прежде чем меня заметят.
На моё счастье внешники даже не глядели в мою сторону. Они деловито осмотрели трупы моих собратьев, причём только ветеран держал оружие наготове и время от времени прислушивался и оглядывал окрестности. Новички, остывшие после боя, радостно переговаривались, обсуждая свои возросшие опыт и рейтинг. Поэтому до кустов я дополз незамеченным.
Честно говоря, у меня плана как такового и не было. Ну, спрятался я до поры до времени, и что? Они всё равно будут меня искать. И в конце концов найдут: даже если двух успею завалить, то третий меня достанет. А если не найдут? Поищут и уйдут себе подобру–поздорову? Что мне дальше делать? Но этот вопрос уже относился к области философии. Я даже восхитился собой: шутка ли, полчаса назад был ботом, мясом для прокачки новичков, а теперь, надо же, о философии и смысле жизни пытаюсь рассуждать!
Не знаю, что на меня нашло — то ли какие–то «генетические» скрипты сработали, то ли плюс один к смекалке получил — я нащупал камень поувесистее и швырнул его в окно моего недавнего прибежища. Камень громыхнул внутри комнаты, и там что–то с шумом разбилось. Внешники, как один, резко обернулись в сторону здания. Ветеран вскинул автомат и длинной очередью прошил домишко наискось. Некоторое время внешники прислушивались: естественно, внутри дома было тихо. И тут опытный и тёртый ветеран совершил ошибку, которою я интуитивно ожидал: он решил войти внутрь здания, чтобы найти там мой труп.
Вдвоём с одним из новичков он направился внутрь, а другого оставил стеречь снаружи. Эх, гранату бы! Я бы её — в окно, а в этого типа, который снаружи остался — дробью. Но нет гранаты, придётся без неё выкручиваться. Когда я увидел в окне осторожно высунувшегося ветерана (который оказался на поверку не таким уж и опытным — ошибка за ошибкой), я вскочил и изо всех сил рванул к зданию. Решение было не бог весть какое хитроумное; я полагался только на скорость, повышенную по сравнению с внешниками.
Заметив меня, опытный вскинул автомат. Вернее, попытался это сделать. Но я был намного шустрее его: он даже прицелиться не успел. Через разбитое окно с пяти метров я, выстрелив навскидку, всадил заряд дроби прямо в физиономию ветерана. Его тело описало сальто вглубь комнаты, откуда немедленно раздался вопль новичка. Ещё бы не завопить, когда на тебя неожиданно падает твой напарник, у которого вместо головы — красно–белёсый фарш!
В это я время я уже мчался со всех ног, огибая здание и на ходу передёргивая цевьё. Рассчитал я верно: второй новичок, который охранял вход, услышал выстрелы и вопли изнутри дома и, конечно, побежал туда на подмогу. Я же, обогнув дом, вбежал в дверь и подло влупил в спину часового порцию свинца. Того отбросило прямо на последнего живого внешника. Тот снова заорал и тут же замолк, заметив меня. Быстро вскинув дробовик, я попытался выпалить в грудь новичку, но проклятый карамультук заклинил. Тогда я развернул оружие и ударом приклада в грудь сшиб внешника на пол.
— Повезло тебе! — сообщил я новичку, — Живым останешься. Если дёргаться не будешь.
Тот попытался нашарить выпавшее из рук ружьё, но я замахнулся на него, и он спешно отдёрнул руку. Я отшвырнул свою берданку, подхватил валяющийся автомат ветерана, щедро облитый красным, угрожающе щёлкнул затвором и нацелил его на новичка.
— Я, по–моему, ясно сказал!..
— Не буду, не буду!.. — испуганно пролепетал внешник, отползая от своего дробовика и потирая ушибленную грудь.
— Встать! — приказал я. Внешник послушно вскочил, покривившись от боли: здорово я ему саданул, видать. Хотя силы у меня с гулькин нос… — Руки вверх! В угол иди! И стой там!
— Там… В углу… Это… — возразил новичок.
Глянув в угол, я увидел труп опытного внешника с развороченной головой. Страшноватое зрелище с непривычки для новичка! Я же не испытывал никаких эмоций: бот и есть бот.
— В другой иди! — смилостивился я. — В комнате четыре угла. И не вздумай цирк устраивать: пристрелю как собаку!
Я обхлопал новичка и не обнаружил ни ножа, ни пистолета. Ладно, пусть постоит пока в углу: он не похож