говорила «да, Джордж» вот уже почти тридцать лет. Возможно, Люси устала произносить эти два слова на протяжении столь долгого времени, но если даже и так, не подавала виду. Поскольку эти магические слова и еще парочка односложных ответов, которые она использовала в общении с мужем, помогали ей избегать ненужных неприятностей. С другой стороны, это не мешало ей иметь собственное мнение по тому или иному вопросу. Сейчас, к примеру, она думала о том, что в своем завещании Джордж также потребовал похоронить его в семейной усыпальнице Дикинсонов, и подмеченное противоречие между этим пунктом в завещании супруга и выраженным им неудовольствием по отношению к желанию брата доставило ей определенное удовлетворение. А еще она думала о том, что сидящий рядом с нею располневший супруг безбожно мнет складки ее черного шелкового траурного платья и что неприлично закуривать, пока часовня и кладбищенские ворота не скрылись из виду. Ведь Джордж потянулся к жилетному кармашку, где у него лежали сигары, и сделал стоившую ему больших усилий попытку извлечь одну из них.

Так что не надо думать, будто Люси нечего было сказать Джорджу. Было, и много! Просто она, прожив тридцать лет в браке с этим человеком, знала, что скандала в подобном случае не избежать, а учитывая настроение, в котором пребывал сейчас Джордж, скандал оказался бы грандиозным.

– Вот дьявольщина! Чего вы, скажите на милость, ждете? Нам что – весь день здесь торчать? Поезжайте, да побыстрее. Немедленно!

Джордж адресовал эти слова шоферу, который все еще стоял у открытой дверцы рядом с местом водителя.

К несчастью, машина была наемной, а водителем при ней состоял молодой парень, не испытывавший особенного почтения к своему временному хозяину. В отличие от слуг Джорджа, бросавшихся выполнять распоряжения хозяина при первом же грозном окрике и, по его выражению, знавших свое место. А этот парень только с интересом посмотрел на покрасневшую от злости физиономию пассажира и спокойным голосом осведомился:

– Вы забыли сказать мне, куда ехать.

– В Хэмпстед! – рявкнул Джордж. – Шестьдесят семь, Плейн-стрит. Поезжайте по улице Хай-стрит, пока не…

– О’кей, – перебил его шофер. – Я знаю дорогу. – Он сел в машину и захлопнул дверцу громче, чем требовалось.

– Невоспитанный молодой свинтус, – пробормотал себе под нос Джордж. – Впрочем, они сейчас все такие… Кстати, зачем ты сказала Элинор, что после похорон мы сразу вернемся к ней? – продолжил он, повернувшись к Люси. – Еще одна ненужная сложность. При сложившихся обстоятельствах только один Господь знает, когда мы доберемся до дома. – Машина тронулась с места, и Джордж чиркнул спичкой и закурил.

Пассажирская часть салона мгновенно окуталась облаками удушливого сигарного дыма, от которого у Люси кружилась голова и появлялось ощущение, что она вот-вот упадет в обморок. Разумеется, Джордж знал об этом, но постоянно забывал. Люси же не хотелось напоминать ему о своем самочувствии, тем более ситуация для этого, как ей казалось, была не самая подходящая.

– Она очень просила, чтобы мы приехали как можно скорее, дорогой, – голос Люси слабо пробивался сквозь облако табачного дыма. – Так что я просто не могла сказать ей «нет». Ведь она так нуждается в нашей поддержке. Полагаю, это меньшее, что мы можем для нее сделать.

Джордж проворчал нечто неразборчивое. Как обычно, сигара начала оказывать на него успокаивающее воздействие, и клокотавшая в груди ярость постепенно стала утихать.

– Надеюсь, она хотя бы накормит нас обедом? – произнес он через минуту. – Полагаю, это меньшее, что она может для нас сделать.

Люси промолчала. Она сильно сомневалась, что вдова Леонарда предложит им пообедать. Но пусть Джордж узнает об этом от Элинор, а не от нее. Так будет куда лучше.

– Но почему она пригласила именно нас? – проворчал Джордж. – Других, что ли, мало?

Будь Люси дамой с более стойким характером, она обязательно сказала бы мужу, что Элинор предпочитает общаться с ней как с самой доброжелательной из всех родственников. И добавила бы, что Джордж при всем его дурном характере тоже ей очень нужен – как человек, способный оказать действенную помощь. Но в этом мире жены таких вот Джорджей просто не могут обладать стойким характером, поскольку если бы обладали, то очень скоро перестали бы быть женами.

– Она и других приглашала, дорогой, – пролепетала Люси. – Насколько я знаю, ее вызвался сопровождать Эдвард…

– Этот слащавый пастор? Какого черта…

– В конце концов, Эдвард – ее брат, и от этого факта не отмахнешься, дорогой. Кроме того, к ней обещали приехать племянники, ну и, само собой, Мартин.

– Мартин?!

– Жених Анны, неужели не помнишь? Ты встречался с ним на обеде, когда мы…

– Да-да-да! Я все отлично помню! – воскликнул, мгновенно раздражаясь, Джордж. – Не надо мне все разжевывать и объяснять, будто несмышленому ребенку.

Люси, которая последние тридцать лет только этим и занималась, решила промолчать. Упоминание о Мартине направило мысли Джорджа в другое русло.

– Просто неприлично, что на похоронах не было детей.

– Детей? Ты имеешь в виду Анну и Стефана?

– Разумеется, Анну и Стефана. Кого же еще? Насколько я знаю, они единственные дети Леонарда, не так ли?

– Но Джордж, они не могли там оказаться, поскольку находятся за границей. Элинор писала нам об этом, помнишь?

– Должны были приехать. Повторяю, их отсутствие на сегодняшнем траурном мероприятии совершенно неприлично. Если бы умер мой отец, я бы…

Тут Джордж прикусил язык, поскольку неожиданно вспомнил, что в действительности произошло, когда умер его отец. В частности, о безобразной сцене, которую закатил своей матери в день похорон. Вспомнил – и погрузился в мрачное молчание, ибо даже его любимая сигара не приносила ему облегчения.

– Они сейчас в Швейцарии. Лазают где-то по горам, – продолжила Люси, не понимая, отчего вдруг замолчал муж. – Кстати сказать, Стефан присоединился к Анне чуть ли не за день до того, как умер Леонард. Элинор писала им и посылала телеграммы, но ответа не получила. Ты ведь знаешь, как ведет себя Стефан в отпуске, не так ли? Они будут бродить в безлюдных местах, ночевать в палатках или горных отелях. Вполне возможно, дети до сих пор не в курсе произошедшего. Уверена, что они приехали бы, если бы узнали.

– Глупые щенки. Ничуть не удивлюсь, если они сломают себе шеи.

После такого исполненного доброжелательства заявления Джордж снова погрузился в молчание, и супруги не обменялись больше ни единым словом по поводу похорон до самого Лондона. Джордж принялся обдумывать меры, которые необходимо предпринять, чтобы, по его выражению, «пронырам-газетчикам» не удалось пронюхать об истинной причине смерти Леонарда. Но то обстоятельство, что любой сторонний наблюдатель, обладающий аналитическими способностями, может с легкостью связать эксцентричное поведение Леонарда и его неожиданную смерть в «Пендлбери-Олд-Холле», он почему-то упустил из виду.

Когда машина уже приближалась к Хэмпстеду, его посетила-таки важная мысль.

– Как ты думаешь, – обратился он к жене, – Леонард