— А если попробовать кольцо? — обратилась она к Максимильяну.
Тот пожал плечами.
— Попробуй. Но… боюсь, сил у тебя не хватит.
Эффи надела кольцо. Опять то же теплое, чудесное чувство. Все мышцы напряглись, в них бурлила энергия. Казалось, она сейчас могла бы поднять целый автобус или разбежаться так быстро, что взлетела бы, или… Но в этот раз силы хватило ненадолго. Очень скоро она почувствовала усталость, и кольцо пришлось снять.
— А если я попробую? — вызвался Вольф. Эффи неохотно отдала ему кольцо. Вольфу оно пришлось на средний палец. Но, едва надев его, мальчик позеленел и осел на пол — у него подкосились ноги.
— Мне плохо, — пробормотал он. — И… уфф! Просто ужас.
Он стянул кольцо, и все прошло.
— Эти вещи, — начал Максимильян — так называемые подмоги, работают с вашей врожденной силой. Их не каждый может использовать. Нужно, чтобы они вам подходили. Они точно подгоняются под…
— И выйти они нам никак не помогут? — спросил Вольф.
Эффи хотелось плакать. Что же им делать?
— Эффи, — спросил её Максимильян, — ты не будешь против, если я попробую ещё одну вещь из твоего ранца?
— Делай, что хочешь, — отозвалась девочка. На часах было без пяти пять, и она уже почти не надеялась вовремя успеть к дедушкиному дому. — Только скорее!
Максимильян заглянул в мешочек. Мягкий футляр для очков из мягкой красной кожи, потертой за долгие столетия. Максимильян открыл его — это были они.
Очки Познания. Кто бы мог подумать, что они существуют не только в мифах и преданиях?
Впрочем, Максимильян уже понял, что в фольклоре и мифах очень много правды, так что нечего и удивляться. А он удивлялся. Удивлялся так, что дух захватывало, и… Пусть меч в его руках не сработал, и с кольцом тоже вряд ли получится. Но вот это… вот они… может быть?…
Он осторожно извлек очки из футляра. Стеклышки очень старые, тонкие, и так чисто протерты, что кажутся прозрачнее воздуха. Оправа из старинного серебра немного потемнела, но если протереть тут и там серебряной тканью… Максимильян надел очки. Осмотрелся в темном тупичке и…
Да, он не ошибся. Все переменилось. Теперь Максимильян видел сквозь стены и полы первоначальный план здания, который накладывался на видимую обстановку. Очки наложили на все, что он видел, изображение того, что ему хотелось бы знать, и ещё добавили компас, термометр и множество фактов из истории места, где он находился.
И ещё — доступ к словарям с полным переводом со всех языков, включая магические, — и полную подписку на Цифровую Библиотеку Тайн, выход в которую через тусклую сеть стоил сотни крублей. И ещё он видел колонки жизненно важных статистических данных по Эффи и Вольфу. У Эффи запас энергии был все еще опасно низок…
— Ух ты! — вслух сказал он.
Вольф с Эффи переглянулись. Ботаник в новеньких очках блаженно сиял, словно его конфетой угостили, но им-то надо было выбираться отсюда, а он…
— Дайте мне нож для конвертов, — властно попросил Максимильян. — Не ты, Вольф! Ты к нему не прикасайся. Спасибо, Эффи. Так, посмотрим. Латунный врезной замок производства 1898 года. Ага, вижу. Если нажать вот здесь, а здесь повернуть, и достать вот до этого рычажка, то…
Врезной замок открылся с громким, внушительным щелчком, и Максимильян, повернув дверную ручку, потянул на себя тяжелую дверь.
За ней открылась мокрая булыжная мостовая, которая огибала школу Тузиталы для одаренных, трудных и странных. Где-то часы пробили пять. Они были свободны. Но неужели Эффи уже опоздала?
Вольф, бросив короткое «пока», рванулся бежать. Эффи забрала у Максимильяна очки — в конце концов, это её вещь — и вместе с ножом спрятала в ранец. Ей хотелось снова использовать кольцо, чтобы оно помогло ей поскорее добежать, но слабость и усталость наверняка не дали бы ей воспользоваться силой подмоги. Поэтому она просто поспешила под моросящим вечерним дождем, гадая, что ждет её дома у дедушки. Максимильян предлагал проводить, помочь, но ей сейчас хотелось побыть одной.
— Эффи, — начал Максимильян, труся следом за ней.
— Что?
— Подожди…
— Не могу. Мне надо… — Эффи хотелось, чтобы он отстал. Но потом она вспомнила, что это именно мама Максимильяна сегодня утром догоняла её, чтобы отдать кольцо. Именно она, сестра Андервуд, была так добра к дедушке, когда он лежал в больнице. И, если бы не Максимильян с его знаниями, она бы не выбралась из школы. А если бы он не снял с неё кольцо, она бы уже умерла.
— Мой дедушка, — стала объяснять Эффи. — Он… ну, он умер и оставил мне библиотеку. Но отец говорит, нам некуда девать книги, поэтому приедут из дома призрения и… Дедушка мне и вещи оставил, вот эти волшебные вещи — «подмоги», как ты их назвал, а я… сейчас некогда объяснять, но я должна спасти библиотеку.
— Наверное, полную волшебных книг, — тяжело пыхтя, предположил Максимильян. — Конечно, ее нужно спасать. Особенно если твой дед…
Его последние слова заглушил раскат грома.
— Ладно, давай со мной. Только скорее, — сказала Эффи.
И они шли под дождем — длинноволосая девочка в накидке цвета бутылочного стекла в сопровождении тяжело дышавшего полноватого мальчика, и оба даже не догадывались, что судьбы их отныне навеки связаны.
8
Перед старым Пасторским домом стояли люди. Вид у них был недовольный.
— Утром вызову слесаря, — говорил отец Эффи лысому мужчине в ярко-синем синтетическом костюме. Это и есть человек из дома призрения? Наверно, да. Вид у него был очень раздраженный.
— Мои клиенты не любят, чтобы их заставляли ждать, — сказал он.
— Я не люблю, когда меня заставляют ждать, — согласился третий собеседник высоким холодным голосом.
За спиной человека из дома призрения стоял мальчик в школьной форме. Вольф!
— Ага… — Оруэлл Форзац обернулся, услышав скрип чугунных ворот и хруст гравия под ногами Эффи и Максимильяна. — Может быть, моя блудная дочь прольет свет на таинственную пропажу ключа?
Эффи насупилась. Она не любила, когда отец при чужих говорил с ней таким тоном, словно она не живой человек, а персонаж из книжки.
— Что за пропажа ключа? — спросила она.
— Это ты, — спросил Оруэлл, — спрятала ключ, и поэтому мы не можем войти и вынести книги, которые принадлежат теперь вот этому человеку? Ты или не ты?
— Какому человеку?
Мужчина, говоривший высоким холодным голосом, выступил из тени и протянул Эффи тонкую морщинистую ладонь.
— Леонард Левар, — представился он, растягивая каждую Л в своем имени. — Букинист. Ты, полагаю, и есть законная владелица одной из книг моей новой библиотеки. Я, конечно, рассчитывал купить её целиком, как уже объяснил твоему отцу, и надеюсь, мы сможем договориться относительно последней книги…
— Ты о чем? — обратилась Эффи к отцу, как будто никакого Леонарда Левара здесь не