Сейчас 7:47 утра, солнце только-только появилось из-за горизонта, и я стою на Рыбацкой пристани Сан-Франциско. В такое время ни один нормальный писатель не высунет носа на улицу. Писатели — не самый уравновешенный и общительный народ, и их любимый способ взаимодействия с цивилизацией — виртуально запускать в людей гранаты своих идей, выглядывая из-за ноутбука. Я почти не знаю писателей, любящих утро, и швейцар, одетый в ярко-синюю матросскую форму, которая является частью морского антуража отеля Argonaut, очень мне сочувствует. Он поднимает руку, ловит такси, вымученно улыбается, словно говоря: «Правда же, отвратительно начинать рабочий день в такую рань?» Тот, кто сохраняет чувство юмора в конце ночной смены, явно очень сильный человек. Или, как вариант: я настолько ужасно выгляжу этим утром, что мой внешний вид его забавляет. А может, верно и то, и другое.

Люди говорят о восходах с восхищением, так, будто это что-то волшебное. При этом здесь, на Рыбацкой пристани, в густом утреннем тумане, окутавшем холодное зимнее солнце, нет никого, кроме меня, швейцара и таксиста. И знаете почему? Потому что люди ленивы. Даже если бы этот рассвет брал за душу так же, как великий шедевр Уильяма Тернера, увеличенный во сто крат, или с неба падали бы 100-долларовые банкноты и выигрышные лотерейные билеты — все равно почти никто не вышел бы на улицу в 7 утра. Многое из того, что мы называем чудесным и изумительным, сдается на милость всего одному часу ночного отдыха. Мы просыпаемся, пару минут соображаем, а потом проваливаемся обратно в объятия Морфея. Недосып — это проклятие современного человека; проблема, рожденная технологиями. До того как Эдисон изобрел лампочку, мы спали примерно по десять часов. В 2009 году время сна сократилось примерно вполовину[14]. Значит, когда речь заходит о рассветах, слушайте тех, кто их действительно видит, а не тех, кто просто о них рассказывает. Верьте делам, а не словам.

Сегодня утром рассвет был более чем великолепен, но где же желающие полюбоваться им? На улице, кроме меня, никого. Все спят — точно так же, как поступил бы и я, имей такую возможность. По правде говоря, любой оратор легко бы удержал внимание слушателей, если бы они выспались накануне. Даже если восход ближайшей к нам звезды — источника энергии и жизни на Земле, всеобщего символа добра, счастья и надежды — не может заставить человека встать с постели, каковы шансы у оратора?

Признаю, рассвет мне очень нравится… а вот рано вставать, чтобы посмотреть на него, я ненавижу. Восход солнца прекрасен, если наблюдать его из окна отеля, лежа в мягкой постели, когда не нужно никуда спешить. Моя профессиональная проблема в том, что выступления часто организуют в неподходящее время суток. И в те дни, когда мне выпадает честь быть ведущим спикером, ситуация усугубляется: я должен выступать первым и задать тон всему мероприятию.

Вот почему в 7:48 утра вторника я уже принял душ, побрился, причесался, позавтракал, попользовался духами, надел отглаженную рубашку и начищенные туфли и на такси следую в прибрежную часть Сан-Франциско. И это утро, и этот великолепный солнечный свет, который все еще пытается пробиться сквозь стекла такси, пронизывая скопившиеся над заливом у города облака, одновременно прекрасны и ужасны, навевают и трепет, и скуку. Здорово, когда тебе платят за то, что ты любишь делать больше всего — думать, учить и обмениваться идеями. Но я вдали от дома, еду в незнакомое место и буду выступать перед чужими людьми — под действием этих трех стрессовых факторов может произойти абсолютно все, особенно если учесть, что сейчас раннее утро, то есть самое неподходящее время, потому что мозг работает очень плохо.

Первая проблема, с которой сталкивается приглашенный оратор, — необходимость добраться до места. Часто сделать это куда сложнее, чем собственно выступить. Текст я знаю очень хорошо, сам же его и сочинил, и, если он окажется паршивым, винить, кроме себя, некого. И пусть зал (когда я наконец-то до него доберусь) окажется самым ужасным помещением в мире, я смогу приспособиться к любым неудобствам. Но пока я не доехал до места, пока перемещаюсь из аэропорта в аэропорт, мчусь по шоссе, оставляя позади города, конгресс-центры, офисные здания и автостоянки, я не могу начать подготовку к выступлению. Пока ты в пути, психологически постоянно мучаешься, потому что еще не на месте, хотя уже вот-вот. В отличие от выступления, где я контролирую ситуацию, в дороге я ни на что не могу повлиять. И поэтому, когда, например, водитель такси не знает маршрута или попадает в пробку в нескольких километрах от места назначения, я очень сильно напрягаюсь, как и в ситуациях, когда территория университета или центра оказывается очень запутанной, особенно для человека,