При виде такой уверенности и агрессивности Джекоба я подошел к самолету ближе. Через лобовое стекло я попытался посмотреть, что там внутри. Однако эта попытка успехом не увенчалась. Дело в том, что все стекло было покрыто паутиной трещин и плотным слоем льда, так что рассмотреть что-либо сквозь него было просто невозможно.
Джекоб продолжал дергать дверь. Через некоторое время он, наконец, остановился, чтобы перевести участившееся от напряжения дыхание.
Луи все еще стоял поодаль. С ружьем Джекоба он напоминал часового.
– Его, наверное, зажало, – предположил он.
Джекоб на пару секунд просунул голову в щель, на которую ему удалось открыть дверь.
– Ну что там? – поинтересовался Луи.
Джекоб покачал головой:
– Слишком темно. Надо туда залезть.
Сказав это, он снял очки и рукой протер лицо.
– Хэнк самый маленький. Ему будет проще всего залезть внутрь, – быстро пробормотал Луи, потом подмигнул Джекобу и усмехнулся, взглянув на меня.
– Хочешь сказать, что я меньше тебя?
Он похлопал себя по животу:
– Просто ты худее.
В поисках поддержки я посмотрел на брата, но на лице Джекоба красовалась широкая улыбка, судя по которой я мог сделать вывод, что он вполне согласен с предложением Луи и вряд ли встанет на мою сторону.
– Ну, так что ты думаешь, Джекоб? – спросил Луи.
Джекоб было засмеялся, но быстро взял себя в руки и серьезно сказал:
– Я думаю, что ты, Луи, точно не подходишь для этого дела. Твой живот тебе явно помешает.
И они оба повернулись и уставились на меня.
– Да что такое? Почему я?
Луи, как всегда, начал хихикать.
Пара ворон взлетела с веток. Было такое впечатление, что птицы внимательно наблюдали за нами и ждали, чем же закончится разговор.
– Почему бы нам просто не найти собаку, – сказал я, – потом вернуться в город и рассказать там, например, в полиции, про нашу находку. Зачем надо обязательно лезть в этот самолет?
– Ты что, испугался, Хэнк? – заметил Луи и переложил ружье из одной руки в другую.
Я понимал, что вот-вот сдамся и соглашусь только для того, чтобы доказать, что я вовсе не испугался. Внутренний голос говорил мне, что сейчас я веду себя как подросток, решившийся на глупый, абсурдный поступок только ради того, чтобы доказать свою силу и смелость. Стоя у приоткрытой двери самолета, я слушал голос, который продолжал логично и рационально разбирать сложившуюся ситуацию. С одной стороны, я, конечно же, понимал, что это глупо и небезопасно, а с другой – ничего не мог поделать со своей гордостью и нежеланием показаться перед братом и Луи трусом и дать им повод для очередных насмешек.
Джекоб отошел от двери, чтобы пропустить меня. Сначала я просунул в щель голову и подождал пару секунд, пока глаза привыкали к темноте. Изнутри самолет показался еще меньше, чем снаружи. Воздух здесь был теплый и влажный, как в теплице. Признаться, мне стало немного жутко в этом полумраке. Тоненький луч света пробивался сквозь дырку в фюзеляже и растворялся в темноте, оставляя лишь тусклый отблеск на противоположной стене салона. Вся хвостовая часть аэроплана была погружена в абсолютную темноту. Несмотря на это, мне показалось, что в машине никого нет. Голый металлический пол сужался к хвосту. Напротив двери лежал большой мешок. Жаль, что я не мог дотянуться до него. Если бы он лежал чуть ближе, я бы взял его и тут же вылез наружу.
В носовой части аэроплана я разглядел два кресла, которые казались серыми из-за тусклого света, пробивающегося сквозь засыпанное снегом лобовое стекло. Одно из них было явно пустым, а вот в другом я увидел тело человека, голова которого лежала на панели управления.
Я резко выдернул голову из двери и сказал:
– Я его видел.
Джекоб и Луи уставились на меня.
– Он мертв? – спросил Джекоб.
Я пожал плечами:
– Снега не было со вторника, так что, скорее всего, он лежит здесь по крайней мере два дня, – добавил я.
– А ты разве не собираешься проверить? – поинтересовался Луи.
– Давайте найдем собаку, – ответил я, начиная уже заметно нервничать. Вот чего я точно теперь не хотел делать, так это лезть в этот самолет. Мне казалось, что со стороны Луи и Джекоба было крайне глупо заставлять меня делать это.
– Я думаю, что мы должны проверить, – заметил Луи, усмехаясь.
– Да хватит тебе, Луи. Не говори ерунды. Не может быть, чтобы пилот был жив.
– Два дня – это не так уж и долго, – ответил Джекоб. – Я слышал, что бывают случаи, когда люди выживают и при худших обстоятельствах и при больших сроках нахождения без сознания.
– Тем более сейчас холодно, – добавил Луи. – Это все равно, что еда в холодильнике. На морозе все сохраняется дольше.
Я подождал, пока Луи заговорщицки подмигнет Джекобу, но он почему-то не стал этого делать.
– Просто пойди и проверь, – сказал Джекоб, – что, это так сложно?
Понимая, что я в ловушке и мне ничего не остается, как подчиниться, я нахмурился и снова просунул голову в дверь самолета, но тут же вылез.
– Ты можешь хотя бы соскрести лед с лобового стекла? – попросил я Джекоба.
Брат глубоко, по-театральному, вздохнул, показывая, что это скорее работа Луи, и медленно пошел к передней части самолета.
Я начал протискиваться в дверь. Повернувшись боком, я сначала просунул в щель голову, потом плечи, но когда дело дошло до груди, щель вдруг сузилась и сжала меня будто в тиски. Я попытался вылезти обратно, но попытка не удалась, я только зацепился курткой и рубашкой и своим неловким движением задрал их до самых подмышек. Так что моя спина мгновенно оказалась открытой на морозе.
Я слышал, как Джекоб счищал снег с лобового стекла, и решил подождать, пока в салоне самолета станет светлее, однако этого, как ни странно, не произошло. Счистив верхний слой снега, Джекоб начал бить по льду. Эти глухие удары разносились по кабине, напоминая тяжелые удары сердца.
С силой выдохнув, я попытался протиснуться вперед. Теперь хватка двери сместилась с груди на область живота. Я хотел было повторить попытку, думая, что еще одно усилие – и я наконец пролезу в эту щель, осмотрю пилота и как можно скорее выберусь обратно, как вдруг я увидел нечто странное. Мне показалось, что пилот начал двигаться. Его голова, которая раньше