— Не на… кхх-хпххх… жалуйста, Скуф, не надо!
— Жди!
Отвернувшись, я понял, что дедок-охранник воспользовался случаем и куда-то свалил. Наверняка, ведь сейчас будет ментам названивать. Вот и делай людям добро! Я его, главное, с люстры снял, а он мне нож в спину.
Ладно…
С неприятностями будем разбираться по мере их поступления.
Ну а сейчас — вперёд и вниз! Погляжу хоть, на что бюджет оборонки уходит, глядишь, и подскажу что путное… Держава потом спасибо скажет.
Наверное.
* * *
— Э-э-э-эть!
— Бах! — ещё чуть-чуть и вмятина в бронированой стене должна была прорваться.
— Э-э-э-эть!
— Бах!
Вот чем хренов мой дар, так это тем, что мне оружие противопоказано. Молоты гнутся, топоры мнутся, булавы вообще напополам разваливаются. Про мечи и прочие ковырялки и говорить нечего.
Короче говоря, приходится работать голыми руками.
Либо чистой энергией, но это уже по площадям тогда. А тут пространства узкие, не разгуляешься особо.
— Э-э-э-эть!
— Бах!
Ну наконец-то!
Магические щиты слетели первыми, видать, не выдержали нагрузки. Артефакты тоже довольно быстро разрядились в труху, и остался я один на один с полуметром козырных сплавов. А полметра — это что? Это даже не крыжовенный куст.
— Э-э-э-эы-ы-ы-ыкх, — я ухватился за края прорехи и начал раздвигать.
Ещё чуть-чуть, и я бы наконец-то встретился со Стёпкой лицом к лицу, но в этот же самый момент сверху и с улицы донеслось верещание сирен. Впрочем, было оно недолгим, потому как почти сразу же подключился матюгальник:
— Выходить с поднятыми руками! — заистерил голос. — В случае сопротивления бьём на…. ааа…
— Скуф⁈ — голос сверху резко поменялся.
— Володя⁈ — крикнул я в ответ, как-то сразу не подумавши, что он меня из этих катакомб не услышит.
— Скуф, пожалуйста, не делай глупостей! — продолжил минобороны. — Прошу тебя, выходи, давай поговорим!
Вот ведь чудак-человек. А я на кой-ляд всё это затеял⁈ Чтобы с охранной системой повоевать⁈ Ну… ну да, и это тоже. Но ведь изначально именно поговорить и хотел!
— Вз-з-з, — тут рядышком открылись двери в операционный блок.
Не то чтобы я не замечал их раньше. Просто решил, что это фора. Там же стыки и крепления, да и тонко небось… Неспортивно, другими словами…
Из дверного проёма высунулся Стёпка, неловко улыбнулся и сказал, что сейчас мне всё объяснит, только для этого ему нужно воссоединиться с Володей. Мол, так и так, у министра информации побольше, а его ректорская хата с краю.
— Ну, пойдём, — пожал я плечами.
И мы пошли.
Стоило нам со Стёпкой появиться на крыльце института, как к нему тут же ломанулась бригада скорой помощи, а на меня уставилась дюжина… да хотя какая там дюжина? Стволов пятьдесят, да все поди заряженные.
— Не стрелять! — заорал в матюгальник Володя. — Не стрелять! Кто курок тронет, будет медведей за полярным кругом пасти!
Ну ладно, вот это сейчас приятно было. Вон, как человек обо мне заботится.
— Скуф! Давай поговорим!
— Да давай уже, давай! — крикнул я.
Затем взял Стёпку под мышку, пока его эти коновалы до смерти не залечили, и спустился по ступенькам вниз.
— Всё не так, как кажется, — начал Володя, как только мы оказались наедине в его машине. — Да, действительно, есть такая программа. И да, действительно, мы со Стёпой лично её разрабатывали, но с какого чёрта твоё имя фигурирует в списках, совершенно непонятно.
— Ошибка какая-то! — поддакнул Стёпа. — А я ведь так сразу и сказал!
— Не кипятись, Скуф.
— Айтишники попутали, — решил начать стрелометание Степан Викторович. — По-любому это они! Напутали там что-то, натыкали, а мне потом бумажку на подпись дали, вот я и подмахнул, не глядя.
— Ну ты сам подумай, Скуф, — министр попытался очаровать меня своей улыбкой. — Ну нам на кой-чёрт с тобой отношения портить? Ты же сам знаешь, что мы к тебе со всей душой.
— Да-да!
— Завтра по утру первым же делом к Его Величеству пойдём, будем ходатайствовать, чтобы ошибку эту досадную в документах переиграли.
— Я тоже пойду! — заявил Стёпа.
— Лично батюшке-императору в ноги кинемся!
Что ж…
— Обещаете? — спросил я.
— Обещаем!
— Не врёте?
— Не врём, Скуф! Не врём!
— Хм-м-м…
Ну… Что сказать? Всё-таки Стёпа с Володей — это Стёпа с Володей. Они свои. А если своим не верить, то на кой-они нужны тогда вообще, эти свои?
— Ладно, — сказал я. — Хер с вами. Всё равно в город собирался, сестре закрутки завезти.
— Привет передавай!
— Ага, — кивнул я. — Ребят… вы это… Ничего, что я вам там стену помял? Без обид?
— Ничего-ничего, Скуф, — уверил меня министр обороны. — Раз помял, значит, плохо сработано было. Поставим новую, покрепче, проведём как краш-тест, освоим средства…
— Если испытать надо будет, вы зовите.
— Обязательно позовём, Скуф. Обязательно…
Признаться, к утру я уже и думать обо всём этом позабыл.
Пацаны пообещали, а значит, сделают. И значит, не нужно мне об этом думать; у меня и без того забот хватает.
У меня мёд не собран, и плотва косяками ходит, страдает без отлова. И первые августовские дожди позавчера прошли, а я у Лёхи насчёт лисичек спросить забыл. Лисичек ведь что? Личисек много не бывает! Что с жарёхой не съедим, то засолим. Кузьмич уже к закруткам приступить готов, банками и крышками на тех выходных затарился по самое небалуй.
Давно уже заприметил, что есть в нём что-то такое… от бабки. От злющей такой, агрессивной, австрийской бабки.
И кстати, ещё о делах.
У меня ведь ещё Лёхин участок!
Который год всё планирую его разгрести. От зарослей расчистить и посмотреть, в каком там состоянии дом сохранился. Под что-нибудь, да использую. Мне вот, например, бильярд у себя воткнуть катастрофически некуда.
А бильярд хочется.
Так что вот…
Все эти досадные недоразумения и ошибки айтишников сразу же остались где-то в прошлом, стоило мне переступить через ворота участка.
Проснулся я в прекрасном расположении духа. Сполоснул рожу, улыбнулся себе в зеркало, позавтракал деревенскими яичками с жареной докторской и было дело уже начал собираться в поход на пасеку, как вдруг вчерашние события снова дали о себе знать.
Глава 3
— Василий Иванович, к вам там гости, — ворвался в дом Кузьмич.
— Опять, что ли?
— Нет-нет, — поспешил успокоить меня Кузьмич. — Другие. Говорят, из службы безопасности Императора.
Не соврали, значит, пацаны. Добрались-таки до монарха. Правда, результат получился неожиданным.
— Ядрёна мать! — улыбнулся я.
И тепло так на душе сразу стало. Ну неужели Величество наконец-то сподобился выбраться⁈ Зовёшь его, зовёшь, хрен дозовёшься. Занятой больно, всё государственными делами управляет. А тут вдруг сам заявился