сел в одно из них. Сидящий перед ним за столом человек был несколько выше него по росту, но в целом представлял из себя практически точную копию юного офицера, только гораздо старше возрастом. Общие черты сильно бросались в глаза, выдавая родство двух офицеров. Не смотря на свой биологической возраст, который равнялся девяносто семи годам, выглядел адмирал максимум на сорок. Его же единственный сын, который сейчас перед ним устраивался в одном из кресел выглядел максимум на двадцать лет, не смотря на то что с момента его рождения уже прошло почти сорок лет.

Адмирал Райн взял лежащий перед ним тонкий информационный планшет и протянул его сидящему перед ним Томасу.

— Здесь выкладки о проведении расследования следственной комиссией по делам флота, касательно аварии на эсминце ВКФ «Мастиф».

— Они наконец закончили расследование, сэр?

— И да, и нет. К сожалению, работники СКДФ не смогли найти вещественных доказательств того, что системы магнитной ловушки, которые были установлены на «Мастиф», были с дефектом. Все документы с верфи говорят о том, что они прошли все системные и технические проверки и были надлежащего качества.

В груди у Тома сжался пылающий комок гнева, который казалось готов был расплавить его изнутри.

— Согласно предварительному заключению СДКФ, отказ был спровоцирован ходовыми испытаниями, которые ты санкционировал. Данное заявление было подтверждено твоим старшим помощником, лейтенантом-коммандером Ставичем.

— Сэр, как я уже указал в рапорте, первые признаки неполадки систем магнитной ловушки реактора были выявлены ещё до начала испытаний. Это подтвердил старший инженер Бронли. А ходовые испытания, которые нам было приказано провести, мы проводили отключив от питания двигателя второй реактор. Они ни-как не могли повлиять на работу его систем.

Адмирал выслушал довольно резкое высказывание, спокойно.

— К сожалению, лейтенант Жерон Бронли уже не сможет, ни подтвердить, ни опровергнуть эти слова. Он мёртв, как и ещё пять членов твоего экипажа.

Эти слова подействовали на молодого человека подобно ведру ледяной воды. Перед глазами появились лица погибших и что самое страшное, сейчас уже спустя два месяца после катастрофы, Томас с ужасом понял, что не может вспомнить имена и лица некоторых из них.

Увидев застывшее лицо коммандера, адмирал откинулся на спинку кресла.

— Исключительно между нами, я считаю что ты прав. И даже не потому, что ты мой сын, Том. Я уверен, что ты поступил так, как говоришь и отключил перед испытаниями реактор, в надёжности которого не был уверен на сто процентов. Но проблема в том, что из-за катастрофы, у нас не достаточно технических записей. Особенно тех, которые касались бы тестовых проверок системы второго реактора.

Том кивнул и с трудом сглотнул комок в горле. Его отец несколько сгладил ситуацию. Не было не только записей. Когда вышла из строя система магнитной ловушки, которая удерживает раскаленную плазму в контуре реактора, началась масштабная перегрузка всех систем. Некоторое время, семьдесят четыре секунды если быть точным, казалось, что система восстановилась после перегрузки и реактор вернулся к штатному рабочему режиму. Вот только всё было гораздо страшнее.

За эти семьдесят четыре секунды, которые прошли с момента доклада о возможных помехах в работе реактора «Жероном» на мостик, система контроля испытала на себе моментальную перегрузку, которая вывела из строю магнитную ловушку. Крошечный дефект, вызвал отказ системы, которая по идее была безотказной и должна была служить предохранителем, вышла из строя из-за того, что и должна была предотвратить.

Взрывом второго реактора разворотило весь второй реакторный отсек. Последствия могли быть гораздо хуже, если бы лейтенант Жерон Бронли ценой своей жизни не инициировал сброс пошедшего в разнос реактора в космос.

— И тем не менее, твоё решение проводить ходовые испытания, когда тебе заранее доложили о возможных помехах в работе реактора было глупым и необдуманным, даже не смотря на меры предосторожности, которые ты принял. Из-за твоего имени, окончательное расследование будет долгим и вряд ли приятным. Возможно в том, что осталось от «Мастифа» мы сможем откопать новые детали произошедшего.

Он наклонился и достал из ящика стола ещё один планшет и положил его на стол перед сыном.

— Тем не менее, у меня уже есть предварительно заключение.

Закусив губу, Том посмотрел на тёмный, выключений экран планшета, который лежал на столе перед ним. Края планшета были отмечены двумя параллельными красными полосами, насыщенного алого оттенка, что говорило о том, что данная вещь принадлежала кому-то из членов следственной комиссии по делам флота.

— И что в нём, сэр?

— Согласно предварительному заключению СКДФ, авария была вызвана твоими действиями, как капитана военного корабля ВКФ.

Слова произнесённые тихим, спокойном голосом эхом отдались от переборок кабинета. Они звучали эпитафией для него как для офицера и пяти членам его экипажа, которых уже было не вернуть.

— Как я уже сказал, это заключение предварительное. Тем не менее, было принято решение вывести тебя за штат флота с половинным жалованием и переводом в резерв.

Услышав это, Том нервно засмеялся. Перевод в резерв. Любой офицер, в чьём личном деле будут написаны такие слова на веки вечные останется сухопутной крысой без возможности вновь подняться на мостик боевого корабля. У него отобрали его крылья. Навсегда. И возможно, по его же собственной глупости.

— Тебе официально сообщат об этом решении, скорее всего через три или четыре дня. Я потянул за кое какие свои ниточки и добился возможности сказать тебе это лично. После получения сообщения тебе нужно будет передать все свои дела.

— Моя карьер…

— Твоя карьера, Том, окончена. По крайней мере на время расследования. Как я уже сказал, решение временное и предусматривает только твой вывод из штата действующих офицеров на время расследования. Оно конечно затянется, но если твоя непосредственная вина не будет доказана, скорее всего ты сможешь вернуться на службу.

— Но капитаном корабля мне уже не быть…

— Скорее всего нет. Кто знает. Хорошо, что ты ещё смог избежать военного суда в связи с гибелью членов твоего экипажа. От него тебя спас тот факт, что с реактором ты поступил абсолютно правильно, отключив его из цепи. И то, что провести ходовые испытания после ремонта вам было приказано. Так что все твои действия были верными, особенно после аварии. Ну и конечно твоё имя помогло.

Он немного помолчал, разглядывая батальное полотно, висевшее на одной из стен.

— Ладно, с официальной частью покончили и пёс с ней. Как рука?

Том неловко покачал плечом с отсутствующей левой рукой.

— Врачи сказали, что мне повезло. Нервные окончания практически не пострадали, так что у меня два варианта. Либо регенерация, либо протез.

— Ещё не выбрал?

— Я даже не думал об этом, отец. Это беспокоит меня меньше всего. Теперь.

Покачав головой Адмирал встал из-за стола и пройдя через кабинет подошел к переборке, которая была за кофейным столиком. На ней висела большая картина,