Теперь двор был определённо тот, и машина остановилась возле нужного дома.

‒ Спасибо, ‒ произнесли девушки почти одновременно, распахнули двери.

Герман тоже вышел. Варя церемонно выдала, качнув головой:

‒ До свидания, ‒ двинулась к подъезду, а её подруга, чуть отстала, пока обходила машину, и попрощаться даже не успела, потому что Герман опередил, произнёс:

‒ Саша, можно тебя задержать?

Варя застыла, обернулась с озадаченным видом, но посмотрела не на него, а на подругу, одним взглядом задав сразу несколько вопросов: «Это ещё что? Останешься? Тогда, может, и мне тоже остаться? На всякий случай». Но Саша растерянно молчала.

‒ Пожалуйста, ‒ добавил Герман, негромко и вкрадчиво. ‒ Всего на несколько минут.

Отказать ему? Сославшись… ну, например, на то, что она устала и рассчитывает поскорее оказаться дома. Это почти правда, но причина ещё и в том, что Саша не очень-то ему доверяет. Пример Дины перед глазами. Хотя она сама точно не из тех, кто в первую же встречу ляжет в постель с малознакомым человеком. Но ведь и Могутова не совсем такая, однако…

Очень хотелось узнать «Зачем?», но вряд ли Герман ответит, при Варе, недаром же просил Сашу задержаться. Чтобы остаться с ней один на один. Но, действительно ‒ зачем? Это даже интересно. Всего же на несколько минут, а если позовёт куда-то, она с ним однозначно не поедет.

Герман не отводил вопросительного взгляда, но тот совсем не раздражал острой навязчивостью, был… У Саши не получалось подобрать точного определения. «Робкий» и «скромный» ‒ это точно никак не вязалось с Германом. Если бы говорилось про голос, вполне подошло бы «тихий, бархатный, глубокий».

‒ Ладно, ‒ согласилась Саша, посмотрела на Варю. ‒ Иди. Я скоро.

Та поджала губы, но не возразила, а к подъезду не зашагала, а, скорее, попятилась, предполагая, что в любой момент подруга может передумать, задержалась в проёме, придержав дверь. А когда та всё-таки захлопнулась за её спиной, Саша спросила:

‒ И что вы хотели?

У Германа приподнялись брови, выразив то ли недоумение, то ли лёгкую обиду.

‒ Саша, а почему на «вы»?

‒ Потому что вы старше, мы малознакомы, ‒ пояснила она. ‒ Мне так привычней. ‒ А потом добавила: ‒ И удобней.

‒ А мне как-то не очень удобно, ‒ Герман шутливо насупился, между сведёнными бровями образовалась неглубокая складка. ‒ И то, что старше, не всегда повод. ‒ Он улыбнулся, и сразу лоб его снова стал правильно гладким. ‒ Ну а то, что малознакомы, так это легко исправляется. Ведь правда?

Его голос приятно обволакивал, искренним, проникновенным интонациям легко верилось, и слова он говорил такие, которым не было смысла возражать.

‒ Ну да.

‒ Тогда, может, возьмём и исправим? Познакомимся получше. Съездим куда-нибудь или просто прогуляемся, поговорим.

‒ Прямо сейчас?

Фразу Саша выбрала неудачную, просто сказала первое, что пришло в голову, не думая, а надо было, как и отыскать что-нибудь другое, более однозначное, исключающее любую вероятность, а не предполагающее разные варианты, позволившие Герману подумать, что если не в данный момент, то вполне возможно потом. Хотя он не собирался ждать, проговорил невозмутимо:

‒ А почему бы и нет? Саша.

Раз за разом, при каждом удобном случае и без, он повторял её имя. Словно получал от этого удовольствие. И звучало оно всё так же чувственно и нежно, и тревожило, тревожило вдвойне: этой своей особой интонацией и тем, что невозможно было не проникнуться ею. Что-то внутри непременно отзывалось, притупляя трезвое восприятие, рождая желание услышать снова и снова. И под его влиянием не так-то просто оказалось сказать:

‒ Если честно, я очень устала.

Выручило только то, что слова были придуманы заранее, хотя прозвучали они не слишком уверенно, и Герман наверняка это уловил, понял, что она сомневается, и всё-таки произнёс:

‒ Ну да, конечно. Когда устала, лучше всего пойти домой и как следует отдохнуть. Я согласен. А ещё я очень рад, что мы познакомились, ‒ и, конечно, добавил: ‒ Саша.

Он не делал резких стремительных движений, всё происходило почти предсказуемо, предчувствия успевали появиться, но, похоже, лишь для того, чтобы… чтобы понять, но не успеть возразить, а, возможно, и не захотеть возражать ‒ уж слишком всё получалось последовательно и гармонично.

Тёплая ладонь на щеке ‒ не горячая, а именно приятно тёплая ‒ лёгкое прикосновение пальцев, проскользнувших сквозь пряди волос, осторожно обхвативших затылок. Другая рука легла на талию, вовсе не невесомо, а уверенно и твёрдо, привлекая поближе. И лицо совсем рядом, чуть приоткрывшиеся губы, искры электрического света, отразившиеся в металлическом блеске тёмно-серых глаз.

В одно короткое мгновение Саша почувствовала себя кроликом, безвольно застывшим под холодным взглядом удава. Или нет, скорее мышкой в лапах кота, пока ещё ласковых и мягких, но ‒ кто ж не знает про острые когти, спрятанные внутри?

А вот у Кости глаза золотисто-карие, и искры в них даже поздним вечером солнечные.

Костя.

Она стряхнула с себя наваждение и плавно вывернулась из рук Германа. Не сказать, что тот в ответ обиделся, разочаровался или сильно удивился. Он озадачился, слегка, и поинтересовался:

‒ Что-то не так?

‒ Не так, ‒ подтвердила Саша. ‒ У меня есть парень, и я его очень люблю.

Действительно любит, хотя ему ещё про такое не говорила, и теперь кажется несправедливым, что это признание первым услышал другой.

‒ Любовь ‒ это прекрасно, ‒ произнёс Герман. ‒ Только вот жаль, что обычно она не отличается постоянством.

Интересно, и зачем он говорит все эти банальные пошлости? Чтобы лишить значимости Сашино чувство? Да ещё с таким философско-возвышенном выражением на лице, насмешливую снисходительность не сразу и разглядишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‒ Да и парень ‒ величина переменная. Сегодня один, а завтра уже другой.

У остальных, возможно, и переменная, а у Саши ‒ константа. Константин. Костя. И ничего менять она не собирается. И уши больше не развесит, не поддастся этому зачаровывающему обманному обаянию.

‒ Я домой пойду.

‒ Да, само собой, ‒ опять непредвиденно легко согласился Герман. ‒ И мне очень импонирует, что ты вот так сразу сказала. Про парня. Не люблю, когда хитрят и притворяются. И я действительно рад, что теперь мы знакомы. Так что, Саша, до встречи!

Он развернулся, не дожидаясь её ответа, зашагал к машине, а она