– Не знаю, – протянула женщина. – Я-то точно дома была, а вот муж в магазин выходил. – Толя! – крикнула она. – Ты когда из магазина вернулся?
Из ванны на шум появился мужчина в майке-алкоголичке, спортивных штанах и тапках на босу ногу. Его лицо покрывала белоснежная пена, а в руке был зажат серебристый бритвенный станок.
– А что? – с недоумением моргал он. – Забыл что-то купить? Горошек вроде принес…
– Ты собачку маленькую на улице не видел? Ребята потеряли…
– С красным бантом, – вставил Андрей.
– Не. Только Иваныча, он за Кока-Колой бегал – у них внуки всю выпили. Мы поболтали чуток и по домам разошлись.
– Спасибо, – разочарованно произнес Андрей и помог мне выйти.
В следующей квартире нам никто не открыл, и мы перешли к другой. Звонили долго, и уже повернулись в сторону соседней двери, как, усиливаемый акустикой подъезда, раздался звук открываемого звонка. На нас, подслеповато щурясь, смотрела старушка. Ее белые, похожие на пух волосы, были заколоты в пучок, лицо напоминало запеченное яблочко, а сухие, покрытые пигментными пятнами руки удерживали теплый платок, который был накинут поверх клетчатого платья из плотного материала.
– Вы кто, ребятки? – она удивленно смотрела на нас. – Я и не жду уж никого, праздник на носу…
– Из администрации, – вдруг ответил Андрей не по плану и полез во внутренний карман распахнутой куртки.
– Так ведь были на днях только, продукты принесли…
– Мы сегодня материальную помощь к празднику разносим, – криво улыбнулся лейтенант и протянул слегка помятый праздничный конверт.
– А чего поздно так?
– Машина из банка долго ехала, задержки у них непредвиденные, – врал напропалую Андрей.
– Да вы проходите,– спохватилась старушка. – Нечего на лестнице стоять, замерзли, небось, по старикам бегать. Хотите, я вас чаем горячиим напою?
– С удовольствием! – тут же согласился Андрей, я улыбнулась и кивнула.
Мы вымыли руки и прошли на кухню. Сразу бросился в глаза старый, но чистый линолеум, покрытый полиэтиленовой скатертью стол и четыре лакированных стула вокруг. На подоконнике стояла ваза с еловыми ветками, украшенными шарами и блестящим дождиком, блюдо с мандаринами, остро пахло праздником и одиночеством.
– Давайте, помогу! – вызвалась я.
Наполнила чайник, поставила на плиту, достала чай и мармелад в виде покрытых сахаром апельсиновых долек. За чашками пришлось идти в гостиную.
– Из сервиза достанем, – решила Анна Ивановна, бережно убирая конверт с деньгами в сервант. – Праздник, как-никак.
Старушка вытащила из холодильника сыр, нарезку колбасы, поставила корзинку с хлебом.
– Вот и будет, с кем деликатесы разделить. А то принесли мне ваши ребята продуктовый набор, а куда мне столько? Одной-то не съесть, жалко, если испортится.
– Отчего подружек не позвали? – простодушно поинтересовался Смелов.
– Скажешь тоже, подружек! Мы теперь только по телефону и можем общаться, – засмеялась Анна Ивановна. – Здоровье не то уже по гостям бегать. Поздравили друг друга с праздником, вспомнили молодость и дальше – перед телевизором куковать.
– Нельзя все время на диване, нужно и гулять выходить, – озабоченно покачал головой Андрей, отпивая из чашки. На тарелке его высился бутерброд, собранный щедрой рукой хозяйки. Колбасы на нем было слоев пять, не меньше.
– Зимой я на балконе дышу, поскользнуться боюсь. Я ж и подняться не смогу, если упаду. Хорошо пенсию мне прямо домой приносят, продукты тоже… Да, – старушка вздохнула, – умирать уж скоро. Думала ли я, что останусь одна на старости лет…
– А почему? – подала я робкий голос.
– Муж умер уже лет десять как – инсульт, а сыну, Алеше, и тридцати не исполнилось – с детства проблемы с сердцем были. Но что мы о грустном, – встрепенулась Анна Ивановна. – Может, шампанского? Соседка принесла в подарок, а я и открыть-то его не смогу – руки не действуют.
– А давайте! – как-то слишком уж весело согласился Андрей, и я растянула губы в улыбке.
У старушки мы побыли еще минут тридцать, выпили за Новый год и за здоровье, и за долголетие, помогли убрать со стола и вышли на лестницу. Как только дверь за нами закрылась, я не выдержала, уткнулась лбом в грудь лейтенанта и тихонько всхлипнула. Сделалось жутко стыдно за то, что глупо страдала из-за Димки и отказывалась отмечать праздник. Андрей осторожно гладил меня по волосам, давая время прийти в себя.
– Почему так? – промычала я и подняла голову. Серые глаза серьезно смотрели в мои.
– Жизнь, – просто сказал Андрей и подушечкой большого пальца поймал слезу, катившуюся по моей щеке. – Идем дальше?
Я молча кивнула. Следующую дверь открыли сразу, будто ждали в коридоре.
– Почему опаздываете? – прошипела женщина с завивкой, оглядываясь внутрь квартиры. – Надевайте скорей! – она бросила в нас какие-то тряпки, в которых я узнала костюмы Деда Мороза и Снегурочки.
Андрей подмигнул мне и, скинув пуховик, начал натягивать красный халат. Крутить пальцем у виска на глазах женщины я не могла, поэтому постаралась передать всю гамму чувств посредством взгляда.
– Девушка точно в порядке? – скептично смотрела на меня женщина.
– Обижаете, – натурально возмутился участковый. – Мы профессионалы, ни одного отрицательного отзыва.
Дама протянула ему бороду и внушительный мешок с подарками, после придирчиво поправила на мне накладную косу. В квартире стояло веселье. Громко играла музыка, повсюду мигали разноцветные гирлянды, носились дети в нарядной одежде. Мальчишка лет семи был в белоснежной рубашке, атласной жилетке и бабочке на резинке, две девочки чуть помладше – в красивых платьях. Дверь в туалет оказалась открыта, и мы смогли увидеть группку курящих мужчин, о чем-то неспешно беседующих. Стол в комнате, куда нас проводили, ломился от еды и хрусталя, и все это так разительно отличалось от атмосферы, царящей в квартире Анны Ивановны, что сбивало меня с толку.
– Дед Моро-о-оз! – прокричал пацаненок, увидев нас.
Надо сказать, высокий и широкоплечий Смелов выглядел в костюме весьма правдоподобно и внушительно.
– С новым годом! – растягивая гласные, воскликнул он. – Долго мы со Снегурочкой до вас добирались, с самого Северного полюса ехали, – начал к восторгу детей импровизировать участковый.
Я улыбалась и изредка поддакивала, считая на этом свою роль исполненной, да и не чувствовала я в себе особого артистизма. Зато у лейтенанта его было хоть отбавляй.
– А почему не из Великого Устюга? – пропищала девчонка в очках. Вот заноза!
– Да потому что он там только родился, а живет на Северном полюсе! – спас положение мальчишка.
Его мать или бабушка – кем дама приходится постреленку, я так и не определилась – бдительно следила из-за угла, и я растянула губы ещё шире, стараясь выглядеть еще веселее и задорнее.
– Дедушка, дедушка! – прыгала вокруг нас другая девчушка. – А ты подарки нам принёс?
– А как же! – Андрей потряс объемным мешком. – Устал я с дороги, ребята, отдохнуть мне надо. Давайте, я посижу, а вы с внучкой моей поиграете, повеселите меня?
– Да! Да! Да! – закричали