— Вы говорите о лидерстве, но посмотрите правде в глаза — ни у кого из нас больше нет реальной власти, — подаёт голос Эмилиано Альварес, юный император Испании. — Те, кого мы когда-то вели за собой, мертвы либо разбрелись кто куда. Все наши титулы и регалии — просто слова. Наши слова значат столько же, сколько граффити на заборе.
Его голос дрожит, но он упрямо продолжает:
— Мой отец пал от рук кселари на предыдущем саммите. И я не желаю, чтобы его смерть была напрасной. Наш представитель должен быть символом единства и надежды. Маяком, за которым пойдут люди. И я верю, что Егерь сможет стать таким символом.
По залу вновь прокатывается шепоток. Кто-то выкрикивает слова поддержки, другие неодобрительно качают головами.
— Мальчик дело говорит! — рокочет Кастер, лидер Сынов Свободы. — Сейчас не время цепляться за прошлое. Надо смотреть в будущее. А будущее — за такими, как Егерь. За теми, в ком сила и мудрость сочетаются с состраданием и желанием защитить свой народ.
Бррр. Если бы лесть была сладкой, всё помещение затопило бы клубничным вареньем.
— Всё это замечательно, — вклинивается Мартин Кейн, исполняющий обязанности президента США, — но давайте не забывать о слоне в комнате. Егерь, конечно, отличный боец и командир. Но разве он представляет всю Землю? Разве готов выражать волю и чаяния всего человечества, а не только своего альянса?
Несколько лидеров кланов, не входящих в наше объединение, согласно кивают. Вот оно, началось.
— Он прав, — подаёт голос Матео Валенсуэла, глава клана «Зов Атакамы».
Крепко сложенный мужчина среднего роста с бронзовым оттенком кожи, характерным для жителей Южной Америки. Его глубоко посаженные карие глаза излучают природную проницательность, а густые чёрные волосы с проседью у висков небрежно зачёсаны назад. Челюсть с лёгкой щетиной настолько квадратная, что кажется, будто он сбежал из Майнкрафта.
— Я предлагаю свою кандидатуру. В конце концов, мой клан контролирует значительную часть ресурсов в своём регионе. У нас есть вес и влияние.
— Вес и влияние? — фыркает Деклан Флинн из Изумрудного Легиона. — Вы продали задницу Волноходцам. Нам же не привыкать отстаивать свои интересы с оружием в руках. И уж мы-то точно не станем церемониться с инопланетными тварями.
— Вот именно! — рявкает Гарм. — Пока вы тут яйца чесали, мы вскрывали глотки ксеносам.
Чиди Нвоко, лидер южноафриканского клана «Бенну», резко поднимается, его глаза сверкают гневом:
— Ты думаешь, только вы там кровь проливаете? Мои люди тоже сражаются! Каждый день мы теряем бойцов, защищая свой Сектор от этих монстров. Но знаешь что? Мы делаем это не ради власти или привилегий. Мы делаем это, потому что кто-то должен защищать простых людей.
— Наивные сказки для простаков, — сплёвывает незнакомый мне смуглый худосочный мужик с глазами навыкате.
Оценка сообщает, что он Феликс Андриацима — предводитель мадагаскарского клана «Дети Сиррата».
— Вы просто бережёте свои задницы, — продолжает он, — как и мы все. Оставьте эту пафосную чушь доверчивым идиотам.
— Не согласна, — вклинивается Василиса Агафонова из Серебряных Волков. — Сейчас не время для эгоизма и тщеславия. Наш представитель должен быть самоотверженным, готовым пожертвовать всем ради общего блага. Полагаю, Егерь в полной мере обладает этими качествами.
— Да у него врагов больше, чем блох на собаке! — фыркает глава испанского клана «Багряный Рассвет». — Его же прикончат в течение месяца. Нет, нам нужен кто-то с твёрдой рукой, кто наведёт порядок. Кто-то вроде меня.
— Нужно сделать ставку на молодых и амбициозных! — кричат с задней части зала.
— Зелёные юнцы, которые думают, что могут управлять планетой, — ворчит Наполеон. — Нет уж, друзья, здесь нужен опыт и мудрость. То, что приходит с годами и шрамами.
Спор разгорается с новой силой. Все перебивают друг друга, стараясь перекричать оппонентов. Каждый стремится доказать свою точку зрения, убедить остальных в своей правоте.
Краем глаза замечаю, что некоторые из них, вроде близнецов Сингх или Фариса, стараются держаться в стороне от всеобщей свары. Похоже, они уже определились со своим выбором и теперь просто ждут развязки.
Страсти накаляются. Лидеры кланов вскакивают со своих мест, тыча друг в друга пальцами и перекрикивая оппонентов. То и дело звучит моё имя, но каждый вкладывает в него свой смысл.
— Егерь — наш единственный шанс!
— Убийца и преступник!
— Он спас мою семью!
— Альянсу нельзя доверять!
— Он освободил Бомбей!
— Кого ещё выдвигать, если не его?
Шум нарастает, словно рёв приближающегося шторма. В какой-то момент мне кажется, что ещё чуть-чуть — и дело дойдёт до рукоприкладства.
Поднимаю руку, призывая к тишине. И когда все взгляды вновь обращаются ко мне, неторопливо произношу:
— Благодарю за доверие, Гарм, Кастер, но у меня иные планы, и просиживание штанов на межгалактических совещаниях в них не входит. Предпочту заработать геморрой иным способом.
Гидеон тихонько смеётся. Санта Муэрте улыбается уголками губ.
— Я действительно не политик и не дипломат. Я — Стрелок Гилеада, и у меня совершенно иная миссия. Да, я призывал создать альянс. Да, я побеждал врагов, но не потому, что жаждал власти. Просто кто-то должен был это сделать. Сейчас же я буду говорить не как лидер клана, а как человек, который хочет, чтобы его дом, его планета выжила и процветала.
Опираюсь ладонями о края трибуны и обвожу зал тяжёлым взглядом.
— В одной умной книжке было написано, что человеку, который рвётся к власти должно быть запрещено занимать любые важные посты. Почти все вы рвали глотки, доказывая, что именно вам нужно получить столь желанный пост. Некоторые хотели доверить его мне. Однако несколько человек сохраняли спокойствие, понимая, что криками ничего не решить, — мой голос звучит хрипло, но твёрдо. — Нам нужно выбрать того, кто будет говорить от имени Земли, не имея фаворитов, не думая о собственном кармане или личном могуществе. Что ж, я скажу вам, кто должен занять эту позицию
Глава 7
— Этим человеком должен стать Владимир Романов.
По залу прокатывается волна удивлённых выдохов и недоумённых взглядов. Краем глаза замечаю, как сам предмет разговора сцепляет руки в замок и стойко выдерживает обратившиеся к нему взгляды.
— Знаю, это может показаться неожиданным, — продолжаю я, игнорируя зарождающийся ропот. — В конце концов, Романов не из тех, кто рвётся к власти. Он не выдвигал свою кандидатуру, не стучал себя кулаком в грудь, доказывая своё право на лидерство. Но, может, именно поэтому он и подходит лучше всех?
Обвожу взглядом притихший зал,