Больной, которого осмотрел Хибари Котецу, страдал от острого ларингита. Другими словами, от острого воспаления гортани и голосовых связок. Хибари тщательно расписал весь его анамнез и назначил стандартные лекарственные средства. Но в конце всё же добавил один гомеопатический препарат на основе трав, который должен был восстановить утраченный голос.
— Ваше мнение, Кацураги-сан? — спросил Такеда Дзюнпей.
— Что ж, это — не самый худший вариант. Могло быть куда хуже, если бы он назначил исключительно гомеопатические средства.
— Но всё же он вынуждает пациентов тратить деньги на препараты альтернативной медицины, — подметил Такеда Дзюнпей.
— Конкретно этот препарат я знаю, — сказал я. — Вреда от него не будет. Насчёт пользы — большой вопрос. Но пока он не заменяет схемы лечения, установленные всемирной организацией здравоохранения, я ничего о нём докладывать главному врачу не стану.
Меня подкупил тот факт, что Хибари Котецу с большим профессионализмом описал состояние больного и рекомендации. Документация была оформлена правильно, а один гомеопатический препарат не стоил вмешательства в его рабочий процесс.
— Уверены, что это стоит проигнорировать? — уточнил Такеда Дзюнпей.
— На все сто, — кивнул я. — Но наблюдение за ним стоит продолжить. Для перестраховки.
— Хорошо, Кацураги-сан, — ответил Такеда. — Если будет что-то подозрительное, я вам сразу скажу.
Такеда ушёл собираться домой, а я направился в стационар, где меня уже ждала Акихибэ Акико. Девушка с интересом листала историю болезни и что-то отмечала для себя в блокноте.
— Накадзима-сан уже ушёл? — спросил я. — Как прошло знакомство с ним?
— Брюзга — вот он кто! — недовольно воскликнула Акико, бросив историю болезни на стол. — Сразу же устроил мне допрос с пристрастием. А когда я верно ответила на все его вопросы, он поручил мне подсчитывать, сколько сахароснижающих препаратов было потрачено за прошлый месяц.
— Это нормально, Акихибэ-сан. Стажёрам всегда поручают самую нудную работу. Но я так делать не буду. Прослежу, чтобы вы трудились наравне со мной.
— Кстати, Кацураги-сан, заведующий просил передать, что в отделении лежит пациентка, требующая особого внимания. Жалобщица какая-то. Накадзима-сан сказал, чтобы вы обязательно её проведали. Якобы она постоянно пишет жалобы самому императору.
— Чего? — рассмеялся я. — Жалобы? Императору? Это что-то новенькое.
Надеюсь, на этот раз обойдётся без вмешательства психиатра.
— Только, пока вас не было, я уже сходила к ней… — призналась Акихибэ Акико.
— И? Чем всё закончилось?
— Она выгнала меня из палаты! — воскликнула Акико, а затем чуть тише добавила: — Стерва старая.
— Так, Акихибэ-сан! — повысил голос я. — Опять возвращаться к вопросам деонтологии? Пациенты имеют право капризничать, а мы — нет. Пока что спуститесь в приёмное отделение. Если привезут экстренного больного — позвоните мне, и я сразу спущусь. А я пока осмотрю эту жалобщицу.
Акихибэ протянула мне её историю болезни и отправилась выполнять задачу.
«Якинори Момо. Семьдесят лет. Основный диагноз: ишемическая болезнь сердца».
Судя по тому, что никаких особых отметок в истории болезни больше не было, я догадался, для чего была госпитализирована больная. Ишемическая болезнь — это хроническое заболевание и госпитализируют с ним в случае обострения или ухудшения состояния. Однако описанная Накадзимой Хидеки клиническая картина явно говорила о том, что ни того ни другого у пациентки нет, и она легла в больницу просто так.
Почти в любом отделении бывают такие «постоянные клиенты», которые ложатся в стационар, как на курорт.
Я вошёл в одиночную палату, которую занимала Якинори Момо. На кровати лежала массивная пожилая женщина с телефоном в руках и смотрела какую-то дораму — так в Японии называли сериалы.
— А? — женщина лениво взглянула на меня из-под очков. — Ого, кто-то новенький? Тоже стажёр?
Хорошее начало! Будто к главному врачу в кабинет вошёл.
— Кацураги Тендо, дежурный терапевт, — представился я. — Как себя чувствуете, Якинори-сан?
Женщина ничего не ответила и, не спеша отключив телефон, присела на своей кровати.
— Значит так, Кацураги-кун, — обратилась ко мне она. — Накадзима-сан не даст соврать, меня тут все врачи знают. Я сразу вижу, кто толково лечит, а кто нет. После выписки я всегда отправляю императору письмо. У нас особая связь…
Теперь всё понятно. Видимо, это родственница кого-то из верхушки «Ямамото-Фарм». В противном случае я не могу объяснить, откуда такой гонор.
— Если врач меня устраивает, я отправляю прошение, чтобы ему присвоили благодарность. Если нет… — она пожала плечами. — Отправляю жалобу.
— Очень интересная история, Якинори-сан, — улыбнулся я. — Только я задал вам вопрос о самочувствии.
— Я не поняла, вы меня не слушали?
— Вы действительно не поняли один важный момент. Вы — моя пациентка, а я для вас — «Кацураги-сан».
Якинори Момо покраснела и, сняв очки, ошарашенно посмотрела на меня.
В этот момент зазвонил мой мобильник. Акихибэ Акико решила вызвать меня очень-очень не вовремя.
— Одну минуту, — попросил я и снял трубку. — Что такое, Акихибэ-сан?
— Кацураги-сан! — воскликнула стажёрка. — У нас тут… Необычный пациент.
— Что с ним?
— Мужчина проглотил пирсинг.
Глава 5
Как говорится, беда не приходит одна. Сначала скандальная пациентка с угрозой отправить жалобу самому императору, так параллельно с ней ещё и экстренный случай всплыл. Но выбор между двумя этими занятиями очевиден. Якинори Момо я могу осмотреть в любое время — это не является срочным делом, а пациенту внизу нужно помочь экстренно. И то, отправит она письмо императору или нет, меня не сильно заботит.
— Ожидайте, — попросил я. — У меня экстренный больной. Я ещё загляну к вам позже.
— Подождите! Как это? — раскричалась Якинори. — Я что вам только что сказала? От меня зависит, получите вы жалобу или рекомендацию!
— А от меня зависит жизнь человека, — ответил я, покидая палату. — Как думаете, что из этого важнее?
Решив не тратить время на Якинори Момо, я бегом спустился на первый этаж. В приёмном отделении рядом с Акихибэ Акико сидел парень лет двадцати пяти. Моя коллега упомянула по телефону, что он проглотил пирсинг. И какую конкретно железку он умудрился проглотить — большой вопрос, потому что даже издали я заметил, как блестит всё его тело. Сначала я решил, что это «анализ» сигнализирует мне о множестве проблем.
Но нет. Это был немагический блеск. Парень весь был покрыт пирсингом. Металл в брови, в губе, в ушах — и это только верхушка айсберга. Я ещё даже не осмотрел остальные части его тела.
— Ишимура Ичиго, — начала рассказывать Акихибэ Акико. — Упал с мотоцикла и повредил ротовую полость. Никаких травм опорно-двигательного аппарата, кроме лёгких ушибов больше нет. Но