Я сконцентрировал магические потоки и ускорил восстановление повреждённой слизистой пищевода. Увеличил тонус мышц сфинктера, чтобы предотвратить заброс кислоты, а вслед за этим заставил железы сократить количество выделяемого желудочного сока.
— Ой… — выпучил глаза старик. — Уже почти ничего не болит. Что это за лекарство вы мне ввели, доктор?
— Прокинетик, — сказал я. — Но запоминать его вам не стоит. Сегодня отлежитесь, и в ближайшие дни направляйтесь к своему терапевту, а ещё лучше — к гастроэнтерологу. Они порекомендуют диету и хорошее лечение.
— Ох, спасибо вам большое! — обрадовалась женщина. — Я так боялась, что у папы инфаркт.
— Не беспокойтесь, скоро ему станет ещё лучше, — кивнул я, и, покидая квартиру, добавил: — Кофе, жирную и острую пищу пока что полностью исключите. Иначе опять обострится.
Хотя, если учесть, как основательно я прошёлся по слизистой оболочке его пищевода, вряд ли его теперь вообще когда-нибудь настигнет обострение. Но подстраховка не помешает.
Спускаясь вниз, я набрал номер Ноды Такео.
— Кацураги-сан, мы уже к вам едем, — сообщил он. — Интуиция вас не подвела, ничем не осложнённый гипертонический криз. Я его уже купировал.
— Отлично, Нода-сан, хорошая работа.
Когда я вышел из подъезда, Момотаро как раз подогнал машину прямо к дверям. Я практически на ходу запрыгнул на пассажирское сидение, и мы вновь отправились в путь. Мозг каждый раз вставал в ступор, обнаруживая, что водительское место в машине находится справа.
Всегда удивлялся, с чего вдруг японцы решили сделать левостороннее движение. Как оказалось, это правило сложилось из-за традиций самураев. Конным японским воинам было удобнее приближаться к противнику с правой стороны. В основном все фехтовальщики были правшами, а потому атаковать правой рукой им было удобнее. Но и это было не единственной причиной.
Удобства заключалось не только в атаке на врага, но и в совместной поездке с союзником. Самураи носили снаряжение на поясе, и катана выпирала почти на пол метра, из-за чего могла задеть другого воина.
Всё-таки до жути консервативный народ — японцы. Даже такую, казалось бы, мелочь, умудрились перенести в современную эпоху.
— У нас остался один адрес, новых пока больше не кидали, — сказал Момотаро Кендзо. — Если поторопимся, без учёта дороги уложимся в полчаса. Хорошее начало, Кацураги-сан.
— Кстати, а что там с вашим пациентом? — спросил Нода Такео. — Его точно забирать не нужно, Кацураги-сан? Всё-таки боль в сердце. Я таких всегда стараюсь везти в приёмное отделение.
— И это сильно перегружает врачей в приёмнике, — сказал я. — Вообще, правильно делаете, иногда лучше перестраховаться. Но у этого пациента было обострение хронического заболевания, которое я купировал. На сердце никаких намёков.
В своих словах я был уверен на сто процентов, поскольку сердце пациента я тоже осмотрел с помощью «анализа». Коронарные сосуды были чистыми, а сердечная мышца с учётом возраста работала более чем неплохо.
— Остался только лихорадящий больной, — сказал я, вычёркивая из списка обслуженные адреса.
— Скорее всего, пневмония, — предположил Нода Такео. — Сейчас вирусных инфекций пруд пруди. И у каждого третьего — пневмония! Что-то народ стал совсем больным. Мой дед тоже работал на скорой и рассказывал, что в прошлом такого не было.
— Возможно, это связано с нерациональной антибиотикотерапией, — подметил я. — Недавно обсуждал эту тему с пациентами. Бактерии и вирусы мутируют, а мы не успеваем адаптироваться к новым инфекциям.
— Либо экология! — добавил Момотаро Кендзо. — Я всю жизнь на машине катаю. Хоть облучения от неё нет, как от тех же компьютеров, за которыми просиживают штаны наши айтишники, но бензин и прочие химикаты всё равно оставят след на здоровье.
— Поворот не пропустите, Момотаро-сан, — предупредил я. — Почти приехали.
Мы завернули во двор и остановились около пятиэтажного здания. Я жестом позвал Ноду Такео за собой. Если пациента придётся госпитализировать, его помощь в переносе носилок может мне пригодиться.
Нам повезло и проживал больной на первом этаже. Быстрым шагом мы вошли в квартиру, но на этот раз нас никто не встретил. Видимо, мужчина, который нас вызвал, проживал один. Благо он заранее открыл дверь. Иногда возникают ситуации, когда пациент вызывает скорую, но из-за стремительного ухудшения не может открыть дверь. В таком случае врачи и фельдшеры ничего сделать не могут. Что бы ни случилось с пациентом, вскрыть квартиру могут только сотрудники МЧС в присутствии полиции.
— Вот он, Кацураги-сан! — Нода Такео указал на гостиную.
Пациент лежал на диване с закрытыми глазами. «Анализ» начал вибрировать в черепе, намекая, что пациент в тяжёлом состоянии.
Я подскочил к мужчину и, включая «анализ», начал измерять ему давление.
Живой, это уже хорошо. Если пациент живой, значит, всё остальное решаемо. Только интуиция подсказывала мне, что этого дома оставить не получится. Придётся везти в приёмное отделение. Только для начала нужно разобраться, что с ним случилось.
Кстати… А ведь он даже не японец. Черты лица европеоидные, волосы светлые. Гайдзин. Либо переехал в Японию, либо временно пребывает здесь по работе.
— Вы меня слышите? — Нода Такео потряс пациента за плечи.
— Тише, Нода-сан! — остановил его я. — Аккуратно. Дайте мне минуту, я разберусь, в чём дело.
Он позвонил в скорую и пожаловался на лихорадку. Температура действительно была высокой, уже перевалила за тридцать семь и пять. Но с такой температурой скорую не вызывают, и уж точно не теряют от неё сознание. Видимо, его общее состояние резко ухудшилось, и он решил, что это связано с температурой.
Но причина была не в ОРВИ или пневмонии, как предположил Нода Такео. Лёгкие мужчины были чистыми. Кроме этого, его давление стремительно снижалось, а сердце начинало биться всё быстрее и быстрее.
— Тащите носилки! — скомандовал я. — Госпитализируем.
Нода Такео кивнул и побежал к машине скорой. А я принялся с удвоенным вниманием осматривать его тело. Явной причины «анализ» не видит. Он без сознания, но сосуды головного мозга в норме. Сердце бьётся быстро, но аритмии нет — ритм сердца синусовый, правильный. Воспалительного процесса тоже нигде нет. С чего тут взялась температура?
И почему он потерял сознание?
Разбираться с этим будут в приёмном отделении. Чем быстрее мы его туда доставим, тем лучше. Но я ещё смогу осмотреть его по дороге к клинике. Будет лучше, если я смогу оставить подсказку своим коллегам.
Фельдшер занёс носилки, мы погрузили пациента на них и понесли его в машину. Когда мы покидали его квартиру, я заметил на кухонном столе две упаковки от препаратов. И время для меня будто замерло.
В Японии лекарства в таком виде не