– Пашли, пашли…
– Да хватит, ребят! – выскочила на середину комнаты Ленка. – Ну бывает, ну правда! Ну мы же все люди, ну живые же! – голос её срывался, щёки пошли пятнами. – Ну… я за неё! Правда! Клянусь, что отработаю! Так отработаю, что вам и не снилось! Ну ребят… Серёж, ну скажи ему… Коль… Ну ребят, ну пожалуйста!
Она так отчаянно их уговаривала, что и меня вдруг прорвало:
– Не надо, Лен, я и сама могу! Если не верите, я…
– Заткнись! – взвизгнула Ленка, прибивая меня взглядом. – Заткнись…
Когда они втроём ушли, я бездумно натянула на себя мокрую водолазку и опустилась на диван. Даже реветь не могла от шока. Было ощущение, что в груди дыра. Ну я и тварь…
– Вот это я понимаю, кино!
Я едва не подпрыгнула. Денчик, не сменяя позы, словно всё ещё спал, смотрел на меня из-под приоткрытых век.
– И всё-таки, если баба не хочет сосать, это косяк мужика. Не умеет найти подход! И-и-и-хи-хи…
Услышав голос хозяина, в дверь сунулась Леди, осмотрела меня внимательно и легла у входа. Ден медленно сел.
– Плесни-ка мне нарзанчику, лапуля…
Я непослушными руками налила ему воды. Он неспешно выпил, поморщился:
– Выдохлась… Дай сигаретку.
Подала ему пачку, зажигалку. В этот миг в приоткрытую дверь ворвался Ленкин крик. Леди удивлённо подняла уши, недовольно заворчала. Меня затрясло.
– И-и-и-хи-хи, пошёл процесс! – Денчик звонко пошлёпал ладонью по кулаку. – Щас они её зажарят.
У меня побежали слёзы.
– Ну ладно, чё ты… – подмигнул мне Денчик и похлопал ладонью рядом с собой. – Иди сюда, чё скажу.
Я пошла. Всё, хуже уже не может быть, смысл тогда ломаться? Он долго смотрел на меня, еле разлепляя веки, наконец кивнул:
– Это всё херня! – и замолчал.
Я искоса глянула на него – может, заснул опять – но нет. Лыбился. А из холла снова донёсся Ленкин крик. Она орала долго, громко. Душераздирающе. Я слизнула ползущую по губе слезу.
– Подружка твоя – жжёная блядина, её сразу видно, – философски изрёк Денчик. – А вот ты чё тут делаешь? Мамку не слушаешься? И-и-и-хи-хи… Ну и ладно. Нахер всё пошли и забудь. Жизнь – не фраер, её так просто не натянешь. Поняла?
– Нет.
– Ну чё непонятного? Что на блядки приехала – забудь, что отсосать не смогла – забудь, что кофточкой своей блевотину вытирала… всё забудь. Это всё херня! А вот это, – Денчик ткнул двумя пальцами с сигаретой в сторону орущей где-то Ленки, – это уже не херня, этого забывать нельзя!
– Тогда, может, мне пойти туда?
– Нахера?
– Ну… не знаю… Это же мой косяк.
Он мечтательно затянулся.
– Снова хочешь всё испортить… – и, поплевав на окурок, прицельно кинул его в пепельницу. Попал. – И-и-и-хи-хи…
Прохихикавшись, медленно развязал шнурок в поясе треников и приспустил штаны. Я отреагировала на это спокойно. Всё. Не было больше ни сил, ни эмоций. Отвращение – и то исчезло. Осталось только выжигающее чувство вины перед Ленкой и животный страх перед толпой турок. Даже удивительно, как издевается порой судьба – в прошлую субботу я не дала нормальному крутому Дену, а в эту готова отдаться мерзкому Денчику… Но он только встал передо мной и спокойно так попросил:
– Попробуй-ка ещё разок, лапуля… Вот увидишь, нет тут ничего страшного, а по жизни пригодится.
Когда я, зарёванная и морально истощённая, вернулась из душа, Денчика с Леди уже не было, и вообще повсюду висела тревожная тишина. Я выглянула в холл – там было темно, только за окнами горели фонарики вокруг бассейна, и из-под двери у лестницы выбивался свет. Крадучись подошла – за дверью бубнили мужские голоса, а Ленку не слышно. Я помялась в нерешительности, но всё-таки постучалась. Голоса стихли. Осторожно заглянула.
Это была бильярдная. Сергей с Колей, одетые в белоснежные банные халаты, гоняли шары.
– Чё тебе?
– Извините… а Лена где?
– Уехала! Сказала, на хер ей такая подружка не нужна! А ты готовься, скоро Али придёт!
И, заржав, вернулись к игре. Я повисла на дверной ручке, чувствуя, что вот-вот разревусь.
– Да наверху она, помирает, наверное, – обернулся ко мне Сергей.
Я рванула наверх и в одной из спален обнаружила Ленку. Она лежала на спине, раскинув руки и ноги, и потихонечку стонала. На ней был такой же халат, как на парнях, из-под распахнувшейся полы виднелся бритый лобок, усеянный засосами и следами от зубов.
– Лен, ты как? – я осторожно присела рядом. – Лен…
Она не ответила, только глубоко вздохнула и изменила тональность стонов. Я вцепилась в её рукав, уткнулась в него лицом:
– Лен, прости… Лен… Ну прости…
– Кобыркова…
– Что, что Лен? Как ты?
– Если бы ты знала, Кобыркова… как я отдохнула! Это просто чума… Когда сразу в обе дырки… Кобыркова, как же хорошо, что ты дура!
Я опешила.
– Лен, в смысле?
– В прямом, Кобыряка… Ты мне такой кайф сегодня подарила своей долбанутостью!
– Ты серьёзно?
– Да, блин, серьёзно, конечно! – Она села, скрестив ноги по-турецки, мечтательно закрыла глаза. – Слушай, они такие классные! Мне вообще ничё мудрить не надо было – только подставляться и выполнять, что говорили… – помолчала. – Но ты всё равно сука, Кобыркова. Я тебе этого не забуду.
И меня накрыло.
– Я?! Это я припёрла тебя хер знает куда, хер знает к кому? Это, может, тебя этот Денчик захотел трахнуть?
– Да бля, тебе надо было просто расслабиться с самого начала и дать тому, кто тебя сюда привёз!
– Знаешь что… Я вообще-то целка. Мне тупо страшно! А ты, между прочим, когда везла меня сюда, сказала, что просто отсосать надо.
– Ну так и сосала бы, Кобыркова! В чём проблема?!
Я растерялась.
– А я и сосала!
– Херово сосала! Вот это видела? – она сунула руки в карманы и выгребла оттуда мятые деньги – пять пятидесятитысячных купюр. – Как ты сама думаешь, сколько тут твоих?
Я обалдела. Месячная зарплата моей матери, уборщицы овощного магазина, была на тот момент около двух сотен, а тут двести пятьдесят за один день!
– Чё, дыхание перехватило? А нет тут твоих, Кобыркова, не заработала!
Ленка принялась демонстративно расправлять полтишки и складывать их стопочкой. Я сцепила руки на груди.
– Ну, вообще-то я Денчику минет сделала.
– Чё?! Чё-ё-ё?! – вытаращилась на меня Ленка. – Кому? Денчику? Твою мать, Кобыркова…
И заржала. Ползала по кровати, корчилась, кусая одеяло, и ржала, ржала…
– Бля-я-я, Кобыряка, ну ты дура… – она наконец села. – Бля-я-я… это диагноз. Я ж думала ну как-то помочь тебе, вытащить из той жопы, в которой ты живёшь… Ну, показать тебе как-то, что в жизни надо нос по ветру держать, что деньги не пахнут… А это невозможно, Кобыркова! Потому что эта жопа – твоя башка! Бля-я-я… Он чё, вынудил тебя? Псиной своей пугал, что ли?
– Нет.
– Мандец. – Встала с кровати, собрала рассыпавшиеся деньги, сунула в карман. – Денчик у них тут типа шута придворного, раньше лесником был, потом сидел и на зоне снарился. Вот твой уровень, Кобыркова! Ты отказала хозяину,