Ну, дорогой аферист, что ты будешь делать сейчас? Полагаю, что расходы на будущих жертв обмана в твой бюджет не входят.
– Что ж, – довольно-таки быстро взяв себя в руки, заговорил незнакомец. – Вы не оставляете мне выбора. Идемте.
Он вновь окинул мою прическу крайне осуждающим взглядом и даже передернул плечами.
– Куда? – уточнила окончательно распоясавшаяся я.
– Куда скажете. Я, к счастью, мало знаком с местными… заведениями.
Немец снова подчеркнул, насколько ему противно находиться здесь. В этой стране, в этом подъезде и вообще рядом со мной. Судя по внешности и манерам этого господина, он привык к совсем другим женщинам, и я для него – олицетворение того, как быть не должно ни в коем случае. Но при всем этом уходить не спешил, а наоборот, настаивал на продолжении знакомства. Мне стало любопытно, не скрою.
– За углом дома есть кафе. Пригласите меня туда, – подсказала горе-посетителю, наблюдая за движением желваков на его скулах.
– С удовольствием, – он улыбнулся. А у меня разом пропало хорошее настроение – слишком уж плотоядной была эта улыбка. – Предлагаю продолжить разговор там. Я буду вас ждать. С нетерпением.
Мужчина стремительно развернулся и покинул мой этаж, вскоре стукнула дверь подъезда, а я так и стояла, задумчиво глядя вслед странному посетителю. И вроде проигнорировать было бы правильно, но чем-то он меня зацепил. Такой не станет тратить свое время на ерунду, уж подобных ему я повидала…
Быстро переодевшись в джинсы и майку, я схватила сумочку и побежала на встречу с неизвестным противником нашей страны. “А вдруг шпионить предложит?” – пронеслась в мозгу шальная мысль, и я ухмыльнулась, подумав, что тут же сдам гада полиции. Патриотизм – наше все. Особенно, если ничего другого не осталось…
Он и правда ждал в кафе. Сидел за столиком у окна, вытянув длинные ноги под столом, и лениво помешивал кофе, с интересом следя за движениями чайной ложки. Не удивлюсь, если строго по часовой стрелке и с определенной скоростью. Пока я шла к столику, немец все же рискнул попробовать бодрящий напиток. Сделал аккуратный глоток, чуть заметно скривился и промокнул губы салфеткой.
– Ну, я пришла, – проговорила, тут же усаживаясь напротив немца. – Чем угощать станете?
Взгляд на меня и на некачественный для его светлости американо имел подозрительно много общего.
– Наследством, – ответил он, поднимая на меня глаза. – Будете?
– Бабушкиным? – догадалась я, не сумев подавить улыбку. – Мне бы что-то более материальное. Салат, например. И от чая тоже не откажусь.
Мужика перекосило в очередной раз. Интересно, долго он еще из себя интеллигентного изображать сможет? Или быстро расколется? Тоже мне, великий выдумщик. Я только вчера телевизор выиграла, стерев код в конце сканворда, теперь вот наследство привалило. Везучая, блин…
– Заказывайте, что хотите. – немец ласкающим движением провел по боку своего кейса, словно ничего дороже этого чемоданчика в жизни не было, и открыл его. Я на какой-то миг зависла, зачарованно наблюдая за длинными красивыми пальцами, перебирающими бумаги. Почему-то в этот неподходящий момент в моей голове мелькнула мысль о том, как эти руки могут смотреться на женском теле…
– Взгляните, узнаете кого-нибудь?
Я вскинулась, выныривая из странных мыслей, и осторожно взяла протянутое через стол старое фото.
Циничная ухмылка сбежала с губ, стоило мне подробнее рассмотреть фотографию, на которой оказались запечатлены пятеро молодых людей и две девушки. Высокая светловолосая девушка с шальной улыбкой стояла крайней слева и фривольно обнимала блондинистого красавчика. Часть картинки вместе с головой этой девушки была оторвана, а затем аккуратно приклеена на место. Видела бы моя мама, как кто-то обошелся с фото времен ее молодости, была бы очень недовольна.
– Ну, допустим, я понимаю, о ком вы говорите, – сказала, не думая возвращать карточку немцу. – Где вы это взяли?
– У вашей бабушки.
– Так, – я перевела взгляд на новые карточки в его руках. – Будем вспоминать прошлое моей матери?
– Придется, хотя я рассчитывал на то, что дело решится быстрее.
Немец передал мне еще две фотографии, после чего снова принялся помешивать кофе. Видимо, другого применения ему педант с высокими запросами не нашел.
– И кто этот парень? – спросила, вглядываясь в лицо с картинки. – Мама с ним встречалась?
– Да.
Юноша с фотки был чем-то неуловимо похож на странного визитера: рост, комплекция, надменная морда, поперек которой было написано “смерть несовершенству”. Как он с мамой-то в таком случае связаться умудрился?
– Ну, никто не застрахован от ошибок. – Я пожала плечами и швырнула снимки на стол. Ситуация порядком раздражала. – Сейчас вы скажете, что этот тип – мой отец?
– Вы очень догадливы.
Он отпил из чашки, видимо, надеясь, что эта пара минут каким-то образом радикально повлияла на качество кофе, но, судя по выражению лица, чуда не случилось, и немец взмахнул рукой, подзывая официанта, не особенно-то отвлекаясь на разговор со мной. Словно это я его позвала и навязывала некую дряхлую родственницу, а не наоборот.
К нам подошел услужливый молодой человек с блокнотом в руках.
– Принесите чайник с зеленым чаем, еще одну чашку и… – Вопросительный взгляд на меня.
– Что-нибудь сладкое. Пирожное какое-нибудь, – ответила я, передумав брать диетический салатик. К черту похудение, когда столько нервов.
– Одну минуту.
Официант ушел, а я, сцепив руки в замок, положила их перед собой и уставилась на немца в ожидании душещипательной истории в духе Санта-Барбары.
И он меня не разочаровал!
– Собственно, все просто, – не обманул моих ожиданий блондин, – ваша мать вела распутный образ жизни, а Рикард – ваш отец – был молод и падок на особ, подобных ей. Они, как вы изволили выразиться, встречались, потом она забеременела. Он не признал ребенка и, по настоянию матери, уехал учиться. К слову, фрау Хильда не знала о конфузе.
– Конфуз – это я? – уточнила, принимая у официанта чашку и ощущая искушение встать и разбить ее о блондинистую голову заграничного “прЫнца”.
– Именно так. – Немец прервал рассказ, налил себе свежего чаю, наполнил мою кружку и снова заговорил: – Если бы Хильда знала, то выкупила бы вас. Но, увы…
Я едва не зарычала.
Выкупить ребенка? Все решается вот так просто, да? Им, этим выскочкам из далекой Германии, можно называть мою мать практически шлюхой, а меня вещью, в которой по какому-то недосмотру судьбы течет чистая кровушка достойного отпрыска – юнца, бросившего свою беременную девушку?!
Мерзкий тип! Приехал в нашу страну и мнит себя королем среди дикарей. Еще и сочувствует мне, что не осталась